Последние отзывы

  2  

– Иногда мне очень хочется так сделать.

Джулиан коснулся светлых волос дочери и ласково погладил по голове.

– Когда ты вырастешь, все станет на свои места. Пройдет время, и ты ко всему привыкнешь.

– Но я уже выросла, – возразила Глори.

Отец только кивнул. Опустив руки в карманы серой визитки из сержа^[1], он снова подошел к окну.

Дочь на какой-то миг увидела отца другими глазами: вдруг постаревшего, с заметными морщинами на лице, чего не было еще вчера. Он был хорошим человеком: умным, внимательным, тактичным и благородным. Глори всегда прислушивалась к его словам, зная, что в большинстве случаев тот оказывался прав. Но только не сейчас. «Я никогда не привыкну к человеческим страданиям, – подумала девушка. – Да и не хочу привыкать».

Наконец, крики стихли, и внезапно установившаяся тишина была столь же оглушительной, как и дикие вопли негра.

Девушка чувствовала, что напряжение мало-помалу отпускает ее, жизнь в поместье возвращается в прежнее русло.

Завтра вечером состоится бал в честь ее девятнадцатилетия. К тому времени забудется столь дикая сцена, разыгравшаяся во дворе дома. Она будет смеяться, танцевать, флиртовать и получать от всего огромное удовольствие. Жестокость сегодняшнего утра исчезнет, но ей никогда не забыть леденящих кровь воплей.

И, словно прочитав мысли дочери, отец приподнял ее подбородок своей мозолистой рукой.

– Теперь все кончилось, – сказал он мягко. – Мама, наверное, уже пьет кофе в столовой. Почему бы нам не присоединиться к ней? Потом ты могла бы помочь мне разобраться с хозяйственными книгами.

Глори заставила себя улыбнуться.

– Хорошо, отец. – И, покорно вздохнув, выскользнула из кабинета.

Опустив длинные стройные ноги с постели, Николас Блэкуэлл потянулся за брюками, небрежно свисавшими со спинки стула.

– Значит, ты все-таки уходишь? Но ведь еще рано, и Виктор не скоро вернется домой, – обиженно произнесла Лавиния Бонд.

Николас же и не думал оставаться с ней на всю ночь.

– Мне очень жаль, дорогая. Но меня ждет работа. Я должен проследить за разгрузкой в доке.

Все еще сидя на постели, он натянул брюки и взял со стула рубашку.

Кончики пальцев Лавинии скользнули по тугим мышцам спины Николаса и легонько ущипнули за плечо.

– А ты уверен, что не передумаешь? – Почти благоговейно она прикоснулась к завитку его черных волос и тихонько потянула.

Николас повернулся, и его взгляд остановился на будто случайно открывшейся пышной груди. Так и подмывало прикоснуться к нежно-розовому, словно бутон, соску. Ее тело прекрасно, в этом не может быть никаких сомнений, и все же…

Он усмехнулся, отметив, что слишком быстро теряет интерес к женщинам. Всего месяц назад ему бы и не устоять перед очевидным соблазном. Теперь же Николасом владела одна мысль – поскорее уйти отсюда. Стало быть, проходит желание наслаждаться всеми прелестями этой леди, чего, к сожалению, как и все другие женщины, Лавиния не улавливала, проявляя излишнюю назойливость. От слишком долгого пребывания в Чарлстоне наступило пресыщение. Иное дело посещать женщину два-три раза в год, тогда полное удовольствие от ее компании, по крайней мере, в постели. Но его судно вот уже неделю стоит у причала. А неделя с Лавинией Бонд – слишком много.

– На этот раз нет, дорогая. – Коснувшись груди девушки, Николас легонько ее поцеловал, потом отвернулся и принялся натягивать высокие черные сапоги. Накинув шелковый, украшенный вышивкой халат, Лавиния проводила возлюбленного к двери своего небольшого уютного домика.

– Мы еще увидимся до бала? – спросила она. Пальцы скользнули под рубашку Николаса, застегнутую не на все пуговицы. Нащупав жесткие черные завитки на его груди, Лавиния представила, как еще несколько минут назад они наслаждались в жарких объятиях друг друга. Кончиком языка она облизнула полные сочные губы.

– До какого бала? – уточнил он, мысленно уносясь на свое судно.

– Что значит – до какого? Конечно, до бала у Саммерфилдов. Ведь Джулиан твой друг, разве нет?

– Ах, да. Я совсем забыл.

Но на самом деле это было не так. Джулиан лично пригласил его провести несколько дней в своем доме, и Николас, к своему удивлению, поймал себя на мысли, что ему и в самом деле хочется погостить там. Старик Саммерфилд был лучшим другом его отца, но он никогда еще не бывал в поместье, хотя нуждался в отдыхе, работая не покладая рук. Это ему просто необходимо. А вот Лавиния Бонд нужна ему меньше всего.

  2