Последние отзывы

  35  

Но Бонанж почему-то не попадал под это общее описание. Те крохи информации, что ей удалось выудить из его записей, немало раздосадовали Элину, ведь они доказывали, что Бонанж – человек ответственный и честный. Ничто не говорило о том, что он убил ее брата, задавшись целью захватить наследство Ванье.

Элина в гневе отбросила документы. У нее было совершенно другое представление о Бонанже. Она вдруг вспомнила, как его теплые пальцы стерли с ее щеки слезу. Вспомнила его поцелуи. Но тут же на память пришло замечание креола о распутных девицах.

Он был нежен с ней, полагая, что ее обрадует его внимание. Какая самонадеянность! Что ж, она отомстит ему за то, что он ее похитил, да еще и оскорбил.

Элина дрожала от бешенства, вспоминая его обхождение с ней. Девушка огляделась в поисках чего-нибудь, что можно было бы разломать или разбить. Пусть знает, что с ней шутки плохи.

Но единственной ценностью здесь были документы.

Осмотрев аккуратно сложенную стопку бумаг, Элина недобро усмехнулась. Было очевидно, что Бонанж педантичен. И Элина стала разбрасывать бумаги по полу. Затем вытряхнула содержимое ящиков и папок. Квитанции, расписки, отчеты, ведомости, поручительства – все это теперь валялось на полу.

Но оставить это в таком виде нельзя. Луи заметит и к приходу Бонанжа все приведет в порядок.

Тогда Элина перемешала все документы, после чего снова разложила их по ящикам и папкам, оставив часть в аккуратной стопке на столе. Теперь, если Бонанжу понадобится какой-нибудь документ, он будет долго его искать.

Осуществив свою месть, Элина взяла книгу и снова уселась в кресло. Вид у нее был, как у нашкодившей кошки, стащившей мясо со стола.

Джулия Бонанж-Ванье была уже не первой молодости, но еще сохранила остатки красоты. Темноволосая креолка нежно улыбнулась самой младшей девочке Шарбонне, когда та похвалила ее шляпку. Но думала Джулия в этот момент совсем о другом. Все ее мысли занимал брат. Почему вдруг он покинул ее дом, отказавшись провести с ней этот вечер у Шарбонне? Это было на него не похоже. Он хорошо знал, как ей трудно наносить визиты одной, когда рядом нет Филиппа.

При мысли о покойном муже ком подкатил к горлу Джулии. Она любила его страстно, почти безумно. Поэтому его предательство восприняла крайне болезненно. Джулия беспомощно огляделась вокруг. О, как ей хотелось бы довериться хоть, кому-нибудь из друзей. Но если она поведает им о своем горе, придется рассказать и о том, что сделал Филипп, а этой тайны она не могла доверить даже Рене.

Она изящно опустила бокал, не в силах забыть последнее признание Филиппа. Оно преследовало ее постоянно.

«Это потому, что у меня совесть не чиста», – сказала она себе. И это было правдой.

Слова умирающего мужа стояли у нее в ушах: «Я сделал ужасную вещь, Джулия. Ужасную вещь. Если святой отец успеет, то я исповедуюсь ему. Но ты должна узнать первой. Я не могу умереть, пока этот груз лежит на моей душе. Ты должна выслушать меня. Там, в Миссури, у меня есть другая жена… другая семья. Они ничего о тебе не знают. В запертом ящике ты найдешь мое завещание. Там я позаботился обо всех вас. Отдай его моему поверенному. Он никогда его не видел, но он человек честный и рассудительный. Когда он придет в себя от потрясения, то, несомненно, сделает все, как нужно. Обещай мне, Джулия, что сделаешь в точности так, как я прошу. Обещай!»

И она пообещала. И теперь страдала от этого. Потому что обещания своего не сдержала, и завещание Филиппа все еще было у нее. Она думала об этом день и ночь. В мыслях она встречалась с той – другой – женщиной, «совратительницей», как она ее называла, и бросала завещание ей в лицо. О, как сладко было бы видеть боль этой женщины! Пусть страдает так же, как страдает сейчас Джулия. Но даже этого было недостаточно, чтобы пойти на такой шаг – встретиться со второй женой Филиппа.

Снова и снова молилась она Богу.

«Скажи мне, Господи, правильно ли я поступаю? Эта совратительница… ведь он не венчался с ней в церкви? Она, должно быть, одна из тех ужасных американок, которые исповедуют протестантизм, а значит, в Твоих глазах их брак недействителен, ведь правда? Конечно, правда…»

Боль снова пронзила ее сердце. Какая-то другая женщина украла у нее любовь Филиппа. И даже родила ему детей! Джулия твердила себе, что та женщина – просто ведьма, что она поймала Филиппа в ловушку и увела от первой, настоящей жены. Однако в документах говорилось другое. Филипп не говорил об этом, однако в завещании значилась дата его брака с той, другой. Кэтлин вышла замуж за Филиппа за год до того, как он женился на Джулии. Стон рвался из ее груди, но Джулия сдержала его. Именно Кэтлин, а не Джулия оказалась первой его избранницей!

  35