Последние отзывы

  86  

И снова — Николь: «Почему? Почему не прилетать?! Папа! Я ничего не понимаю!.. А как же каникулы, па?.. Что с тобой? Что с тобой происходит, папуль?! Ты здоров? С тобой все в порядке?..»

Со стола для пинг-понга, из маленькой серебристой штучки фирмы «Сони», слегка резонируя от фанерной столешницы, тревожно звучал голос Анри Лорана: «Я ничего не могу тебе сказать, Николь... Я и сам не знаю, чем все это кончится... Умоляю тебя, любимая моя, единственная, будь осторожна! Будь предельно осторожна!.. Никаких новых знакомств. Кто этот парень?..»

«Мой сокурсник... — упавшим голосом отвечала Николь. — Очень мне нравится... Я так хотела вас познакомить... Что происходит, па? Тебе что-то угрожает?..»

И тут с большого зеленого стола для пинг-понга, по которому несколько дней тому назад еще прыгал и цокал белый целлулоидный мячик, послышался надтреснутый, беспомощный и отчаянный, на грани истерики, голос Анри Лорана: «Нет, нет! Не волнуйся. Просто у нас с тобой в жизни кое-что скоро переменится... Я пока ничего не могу тебе сказать... Береги себя, солнышко! Умоляю тебя, будь осторожна!..»

Послышался механический щелчок, ворвалась какая-то разухабистая мелодия, и Стенли Уоррен выключил диктофон.

Какое-то время и Лоран, и Уоррен подавленно молчали, а потом искренне огорченный Стенли Уоррен тихо проговорил:

— Что же вы наделали, Лоран?.. Теперь, когда в газетах и по телевидению появятся сообщения об аварии русского круизного судна в этом заливе и наверняка будет упомянуто ваше имя, Николь вспомнит все эти ваши слова... — Стенли показал пальцем на диктофон. — И ринется за вас в бой. Вы думаете, что она не сумеет сопоставить вот этот ваш разговор с тем, что произойдет потом?.. Наивно. Как же вы могли столько наболтать? Неужели вам недостаточно было одного доктора Краузе?..

Стенли Уоррен взял со стола для пинг-понга маленький диктофон, положил его на ладонь и, протянув руку с диктофоном к совершенно раздавленному Лорану, сказал:

— Поймите, Анри, в случае неудачи этим разговором вы попросту приговорили свою дочь...

И Стенли Уоррен спрятал диктофон в карман брюк.

Ему действительно было очень жаль Анри Лорана — бывшего капитана дальнего плавания, а теперь — одного из самых лучших лоцманов этих райских мест... Неожиданно сердце Уоррена заполнила щемящая жалость к семнадцатилетней Николь, которую он видел всего один раз в своей жизни в ее годовалом возрасте. Чуть не до слез стало жаль самого себя — когда-то отличного старшего помощника, так и не дождавшегося капитанского звания и ушедшего в этот сегодняшний гнусный и подлый бизнес...

— Когда здесь будет русское судно? — хрипло спросил Лоран.

— Послезавтра, Анри... — ответил ему Уоррен.

* * *

... А теплоход «Федор Достоевский» шел по открытой, чуть вспененной легким волнением воде с крейсерской скоростью в двадцать четыре узла. Что составляло (специально — для непосвященных...), кажется, примерно сорок километров в час.

Во чреве своем он бережно нес почти тысячу человеческих жизней, неумолимо приближаясь к невидимой и неосязаемой границе между Индийским и Тихим океанами...

* * *

В каюте главного доктора судна — Тимура Петровича Ивлева сегодня гости. Пришел старый хирург доктор Зигфрид Вольф, принес с собою свою собственную книгу, бутылку шампанского «Дом Периньон» и привел Таню Закревскую с кудлатым песиком, появление которого на борту судна сразу же увеличило численность одушевленных организмов теплохода «Федор Достоевский» ровно на одну душе-единицу.

Тимур моментально смотался в нижний — ближайший — бар, отоварился фруктами и шоколадом, захватил бокалы, вернулся в каюту, и профессионально-сепаратная вечеринка началась!

— Тимур! Я хочу подарить вам свою книгу!.. — торжественно произнес доктор Вольф, а Таня Закревская, словно эхо, так же торжественно повторила слова Вольфа по-русски. — Я попробовал в этой книге кое-что систематизировать для немецкой хирургической школы. Естественно, основываясь на своих многолетних наблюдениях и собственном операционном опыте...

Таня с удовольствием переводила, с отставанием всего на одно-два слова...

— Пожалуйста, Тимур, подучите немецкий язык! — попросил доктор Вольф. — Чем быстрее вы его выучите, тем скорее сможете прочесть мою книгу. Жить мне осталось недолго, поэтому я прошу вас поторопиться. Мне очень хотелось бы знать ваше мнение об этой книге... — И Вольф поднял бокал с шампанским.

  86