Последние отзывы

  99  

Что ж, прошлое позади. Так или иначе Эль Дракон должен исчезнуть. Он совершит последний ночной налет, чтобы вызволить своих людей, и преступная деятельность закончится. Если Рамон уцелеет в эту ночь и Анхел не предаст его, он положит конец всему этому, привезет жену домой, и они заживут в Лас-Алмас. Это будет отличаться от жизни Кэрли в дель Роблес, но она, судя по всему, не станет переживать из-за этого. А если жена будет счастлива, то и он тоже. Они вместе начнут строить будущее, заведут детей, обретут покой.

Еще один налет, сказал себе Рамон, вскочив на гнедого коня, которого в Арройо-Агахе он сменит на вороного.

Еще один, последний налет.

Если только ему суждено остаться в живых.

Кэрли почти не сомкнула глаз в эту ночь, безумно волнуясь за Рамона, который собирался рисковать жизнью ради спасения людей. Она не пыталась остановить его, ибо слишком хорошо знала мужа. Он любил Педро Санчеса как родного отца и нес ответственность за других ковбоев. Во всяком случае, так считал.

Кэрли надела синий костюм для верховой езды, привезенный Двумя Орлами, хотя многие ее вещи по-прежнему оставались в Лас-Алмас. Она не знала, почему Рамон не отправил ей те вещи, хотя сама не взяла их нарочно, словно боясь порвать последнюю нить, связывающую ее с мужем. Может быть, поэтому Кэрли по-прежнему думала о Лас-Алмас как о своем доме.

Вспоминая тех, о ком она скучала, девушка направилась к конюшне. Она хотела побыть некоторое время наедине с собой, а для этого не было лучшей возможности, чем прогулка верхом.

— Хосе, вы здесь? — крикнула она, и высокий ковбой, ухаживавший за лошадьми, тут же откликнулся. — Я решила покататься верхом. Оседлаете мне лошадь?

Он улыбнулся:

— Si, сеньора, у меня есть одна подходящая.

С любопытством взглянув на него, Кэрли прошла за ним к деннику. Когда он открыл дверцу и вывел великолепную светло-гнедую кобылу, девушка затаила дыхание.

— Это подарок вашего мужа, дона Рамона. Мариано привел ее сюда сегодня утром.

Рамон сделал это для нее! Рамон!

— Она прекрасна, Хосе. Я никогда видела такой замечательной лошади.

— Андалузская, — пояснил он. — Дон Диего, отец дона Рамона, разводил их, когда жил на ранчо дель Роблес. Лошадей продали, когда ранчо пошло с молотка. Дон Рамон выкупил нескольких животных. В том числе и жеребца Рея дель Сол.

— Я знала о Рее, но о кобыле не слышала и никогда не видела ее прежде.

— Это сюрприз. Свадебный подарок, как сказал Мариано. Дон держал ее где-то в горах. Один из ковбоев обучал ее специально для вас.

Скорее всего Педро Санчес в Льяно-Мирада.

— Она прекрасна, — повторила Кэрли, гладя лошадь. — Как ее зовут?

— Подсолнечник.

Кэрли не сдержала слез.

— По словам Мариано, дон собирался сам подарить ее вам, но вчера передумал. Что бы с ним ни случилось, сказал он, вы никогда не забудете его.

Господи, он решил оставить ей лошадь на тот случай, если погибнет в Сан-Хуане! Надо поскорее уйти отсюда, прежде чем она расплачется всерьез.

— Оседлайте ее для меня, хорошо, Хосе?

Кэрли подождала у входа, пока Хосе надевал ее дамское седло на золотистую кобылу с белой гривой и хвостом. Подсолнечник была очень похожа на Рея дель Сол, только меньше. Внезапно девушка подумала: уж не эта ли лошадь совокуплялась на лугу с Реем дель Сол? Может, сейчас она носит жеребенка?

Этот подарок мог быть только знаком любви.

Кэрли провела все утро верхом, наслаждаясь безупречным аллюром лошади и ее послушанием. Сама того не заметив, Кэрли поднялась в горы и оказалась возле пруда, там, где они с Рамоном занимались любовью.

Несмотря на тревогу, девушка улыбнулась. Когда муж приедет за ней, она непременно вернется с ним в Лас-Алмас. Они любят друг друга. Чего ей опасаться? Она рискнет всем ради Рамона.

Кэрли спешилась и подвела лошадь к пруду напиться. Поглаживая золотистую шею кобылы, девушка старалась унять страх за Рамона, который мог погибнуть в Сан-Хуане и никогда не приехать за ней.

Миранда Агилар постучала в дверь кухни ранчо дель Роблес, и полногрудая Рита Салазар открыла ее.

— Dios mio! — Черные глаза Риты заволокла пелена. — Hija mia^[60], где ты была?

Миранда обняла мать, которую не видела уже три года.

— В разных местах, мама. Я не знала, что ты здесь.

Рита обвила рукой тонкую талию дочери, провела ее на кухню, и они сели на скамью у стола.

— Я пришла в дель Роблес несколько месяцев назад, — сказала Рита. — До этого жила в Сан-Мигеле. Твой отец умер. Поэтому я покинула Монтеррей, где мы прежде работали.

  99