Последние отзывы

  83  

Как ни странно, Флетчер надеялся на это, ибо понял, что скучает по ней.

Но даже если Кэрли действительно возвращается, он не откажется от своей женщины. Племянница уже не так невинна, как прежде. Рамон де ла Герра имел дурную репутацию. Кэрли, конечно, уже научилась ублажать мужчину, как это умела делать Рита. Флетчер годами обходился без женщин, боролся с любыми проявлениями слабости. Но появление в доме Кэрли пробудило в нем потребность в женской ласке. Хорошо, что теперь здесь Рита.

Флетчер жестом отправил женщину на кухню и пошел открывать дверь.

— Кэрли, дорогая. Рад тебя видеть. — Он улыбнулся. — Я уже начал беспокоиться. Еще несколько дней без весточки от тебя, и мне пришлось бы отправиться в Лас-Алмас.

Он отметил ее утомленный вид. Один из ковбоев поспешил к Кэрли, чтобы помочь ей спешиться. Глаза девушки были потухшими и опухли, словно она недавно плакала.

— Простите, дядя Флетчер, что не написала. Я собиралась это сделать, но не знала, о чем писать.

Он рассматривал ее бледное лицо и усталые глаза. Возможно, Винсент прав. Кэрли не обрела счастья с Рамоном и осознала свою ошибку.

— Надеюсь, все сложилось так, как ты хотела, — сказал Флетчер, предполагая совсем иное.

Она подошла к нему:

— Не совсем так. Точнее, совсем не так. Вы были правы, дядя Флетчер. Мне следовало выйти за Винсента. Последовать вашему совету.

Она выглядела такой несчастной, что Флетчер протянул к ней руки и обнял ее.

— Ну, ну, дорогая. Все не может быть совсем плохо.

— Боюсь, что может. — Она заплакала, вздрагивая всем телом.

— Все хорошо, Кэрли. Ты дома, в твоей семье.

Она подняла голову:

— Значит, я могу остаться? Вы прощаете меня?

— Мне нечего тебе прощать. Конечно, оставайся. — Он убрал влажные волосы с ее щек. — Мы все совершаем ошибки. Но не каждому из нас хватает смелости признать их.

Кэрли кивнула, снова на мгновение прильнула к дяде, потом вытерла слезы.

— Уже лучше? — спросил он, протягивая ей носовой платок.

— Да, лучше. Спасибо, дядя Флетчер.

Он взял мешок Кэрли и проводил ее в прежнюю комнату.

— Ты голодна? Попросить Канделарию принести тебе поесть?

— Я не голодна. — Она вздохнула, изо всех сил стараясь не расплакаться.

— Ты не должна так расстраиваться. — Он мягко сжал ее руку. — Мы все поправим, вот увидишь. Если твой дядя и умеет что-то, то это оборачивать ситуацию в свою пользу. — Флетчер поднял ее подбородок. — Ты так же красива — помни об этом. Настоящий мужчина всегда будет ценить то, чем обладает.

Кэрли через силу улыбнулась:

— Спасибо, дядя Флетчер. Жаль, что я причинила вам столько неприятностей.

— Не беспокойся об этом, лучше отдохни. Твои вещи там, где ты их оставила. У тебя много нарядов, и если тебе что-то понадобится…

— Нет. Все, что нужно, лежит в моем мешке.

Кивнув, он протянул ей мешок:

— Немного поспи, потом помойся и надень новую одежду. Потом, если захочешь, расскажешь мне, что случилось.

Она смахнула слезу:

— Если вы не против, я бы предпочла забыть об этом. Важно лишь то, что этот брак распался. Если можно оформить развод, я бы хотела сделать это.

Флетчер улыбнулся:

— Не беспокойся, моя девочка, и положись на меня. А сейчас постарайся отдохнуть.

Покинув комнату племянницы, он начал обдумывать варианты: принял одни, отверг другие, рассмотрел оставшиеся. Как обычно, все можно исправить. Кэрли дома, и, весьма вероятно, Винсент Баннистер со временем простит ее. Они еще смогут пожениться.

Винсент станет его должником, как и Уильям. Породнившись с такой влиятельной семьей, он достигнет всего, чего хочет. Флетчер надеялся, что Кэрли не беременна от испанца, но даже эту проблему можно решить, если действовать быстро.

Он хотел задать несколько вопросов племяннице насчет Испанского Дракона и возможного участия Рамона де ла Герра в преступной деятельности разбойника. Закрыв дверь кабинета, Флетчер подошел к бару и налил себе бренди.

Ему требовалось время; теперь, когда Кэрли дома, оно работает на него. Флетчер удовлетворенно улыбнулся и осушил бокал.

Рамон с головой ушел в работу. Он трудился с рассвета до заката, пока его силы не истощались, но все равно не мог заснуть. На ранчо все притихли. Безмолвное отчаяние Рамона угнетало работников, висело, как черная туча, над матерью и теткой.

Никому не сказав о случившемся, Рамон сообщил лишь то, что он и Кэрли решили расторгнуть брак. Возмущенная мать заявила, что это невозможно, пыталась узнать причину. Наконец он взорвался, накричал на нее, запретил вмешиваться в свою жизнь.

  83