Последние отзывы

  46  

Тут он остановился. А что, собственно говоря, он мог бы ей объяснить? Что она стоит гораздо ниже на социальной лестнице и потому не может быть его женой? Что ее кровь не такая голубая, как у него? Что ее родители считают главным в жизни любовь, в отличие от его напыщенных родственников, для которых чистота семейного древа превыше всего?..

Разве можно все это растолковать наивной и неискушенной девушке? А иначе как объяснить, почему он не может жениться на ней?

И вдруг маркиз понял, что вопрос этот, в сущности, беспредметен.

Конечно, он готов жениться на Сирилле, раз она этого хочет. И если он еще не потерял ее окончательно — в чем, без сомнения, винить некого, кроме самого себя, — он с радостью на ней женится.

— Так в чем же все-таки моя ошибка? — в отчаянии воскликнул маркиз.

Его слова эхом отозвались под потолком маленькой гостиной и снова достигли его ушей, так и не найдя ответа.

Неожиданно у маркиза возник еще один вопрос: чем объясняется столь странная надпись на могиле матери Сириллы?

А что, если она не была женой Франса Винтака? Если это действительно так, то можно легко объяснить нежелание, с которым девушка отнеслась к перспективе самой вступить в незаконную связь, — наверняка подобные отношения вызывают у нее вполне естественную неприязнь.

— Ну почему она ничего не сказала? — вскричал маркиз, чувствуя, что, кажется, приближается к разгадке этой истории. — Если бы она с самого начала доверилась мне…

Он вспомнил надпись на могиле:

«Незабвенной Лорейн от безутешных Франса Винтака и Сириллы».

Теперь маркиз был совершенно уверен, что хотя девушка называла художника папой, в действительности она не была дочерью Франса Винтака. Но как этот факт может помочь ему в поисках Сириллы?

Маркиз снова направился в спальню девушки.

— Вернись ко мне! — взывал он с тоской, и чувство, охватившее его, было так велико, что казалось — еще минута, и Сирилла, вызванная силой его воображения, появится рядом с ним.

— Вернись, прошу тебя! Я все объясню. Моя любовь к тебе так огромна, что я согласен на все, даже на брак!

На мгновение маркиз задумался, а правда ли это, а затем, словно внутри него рухнул некий невидимый барьер, понял, что да.

Он страстно хотел, чтобы Сирилла была с ним до конца жизни. В каком-то смысле она уже принадлежала ему, стала частью его самого. Потерять эту девушку значило бы для маркиза то же самое, что потерять руку или ногу.

Он рвался к любимой всем своим существом. Ему казалось, что он тонет в огромном океане отчаяния и лишь она одна в состоянии спасти его.

И вдруг маркиза пронзила ужасная мысль — а не потерял ли он Сириллу навсегда?..

Портной с поклоном удалился, а Ханна тут же помогла одеть своей любимице прелестное платье из атласа и шелка, которое он оставил.

Сирилла в который раз молча подошла к окну, выходящему в парк, и бросила безучастный взгляд на деревья.

Каждый раз, когда она это делала, перед ее мысленным взором вставала одна и та же картина — сад, о котором говорил ей маркиз.

Ей представлялось, как она сидит под деревьями, среди цветов в тени, а он спешит к ней навстречу…

От этих мыслей девушку оторвала Ханна.

— Вы выглядите усталой, — озабоченно заметила она, глядя на Сириллу.

Девушка хотела сказать, что она чувствует себя не усталой, а несчастной, но потом решила, что словами все равно свое состояние не объяснишь.

— Пожалуй, да, я немного устала, — тихо произнесла она, кривя душой. — Видишь ли, я не привыкла примерять сразу такое множество нарядов!

— Да эти портные просто счастливы вам услужить! — воскликнула Ханна. — Я слышала, как модистка, спускаясь по лестнице, говорила: «Во всем лондонском высшем свете не найдется красотки, которая могла бы сравниться с ее светлостью!»

— Я не буду появляться в свете! — испуганно возразила Сирилла. — Папа мне это обещал…

— Ну конечно, мы завтра же уезжаем из Лондона, — стараясь ее успокоить, проговорила Ханна. — Его милость и мне сказал то же самое. Я так рада за вас, миледи! Наконец-то у вас появятся друзья и подруги вашего возраста…

— Мне достаточно папы, — слабо возразила девушка.

— Ну что за глупости вы говорите? — упрекнула ее служанка. — А впрочем, что толку сейчас спорить? Вот приедете в замок, и ваши мысли сразу изменятся.

— Возможно.

Вздохнув, Сирилла снова повернулась к окну. Ханна, не в силах сдержать любопытство, спросила:

  46