очень нудно 
4 
Ехать в принципе было недалеко, не далее трех километров по трассе вбок отходила грунтовка, которая вела в лес, куда любили выезжать на пикник, что городские, что районные. Приметное такое место на берегу небольшой речушки, вьющейся по берегу лесного оврага с вполне приличным для подъезда автомобилей проселком.
Не доезжая до этого места примерно с полкилометра, Андрей свернул влево, на давно уже заброшенный проселок, который угадывался только благодаря тому, что в бывшей колее трава была пореже, нежели вокруг. Когда-то эта дорога вела к домику лесника, от которого сейчас не осталось и следа, разве только яма на месте бывшего погреба — собственно, в нее-то он и собирался выгрузить ящики, а затем прикопать сверху.
Насчет того, что их сможет кто-нибудь обнаружить, он не переживал. Была уже поздняя осень, так что даже на пикники люди перестали ездить, а в эту сторону после разорения домика на стройматериалы и вовсе никто не ходил, даже охотники. А там, глядишь, весна — и порастет все бурьяном.
Вскоре дорога юркнула в лес, и в свете фар на «дороге» то и дело появлялись молодые деревца подлеска, впрочем, препятствием они были никаким, и Андрей с легкостью пропускал их под днищем «шестерки», слыша, как молодые и гибкие ветки скребут по корпусу авто, посадить царапины на кузов он не боялся, там уже пробу ставить было некуда.
Вот блин, накаркал. Ветер-то нешуточный налетел, вон деревья как пригибает. А вот и тучки в просветах замелькали. Может, ну его, выброшу ящики прям так, и деру…
Однако, сделав на лице кислое выражение, эту мысль отбросил быстро и бесповоротно. Хотя он и не любил свое бывшее министерство, а от сослуживцев, с которыми не был дружен, попросту абстрагировался, он был именно ментом, а потому все его существо было против того, чтобы практически на виду оставить оружие, которое мог найти кто угодно и использовать как угодно. Для себя он даже решил, что по весне сам же и найдет это оружие и сдаст органам. Того, что его будут сильно трясти, он не боялся, так как знал, что ему ни черта не сделают: чистой воды добровольная выдача, и все тут. Нашел. Как-как, каком кверху. По весне уже никаких следов, которые позволили бы связать его и Артура с этим оружием, не останется.
Наконец лес расступился, открывая взору небольшую, диаметром не больше пятидесяти метров, поляну. Ветер усилился, и небо быстро затягивали облака, несущиеся, словно подгоняемый волками табун лошадей. Андрей понимал, что у него еще есть с полчаса, а этого времени ему должно было хватить, но только ощущение неминуемой беды все усиливалось.
Вывернув руль, он направил авто к противоположному краю поляны, где темным провалом угадывалась яма от бывшего подвала. Он решил доехать до середины поляны и там, остановившись, проверить на надежность дальнейший путь, чтобы как можно ближе подобраться к краю ямы: ящики, что ни говори, были тяжеловаты.
Он уже намеревался остановиться, когда все вокруг озарила голубая вспышка. Андрей успел повернуть голову в сторону бокового окна, стекло которого было опущено, и словно в замедленной съемке увидеть, как к нему приближается ветвистая ломаная голубоватая молния, и что именно главный ствол этой самой молнии направлен ему точно в лоб. Он видел, как наряду с главным стволом отростки молнии ударили в многострадальную «шестерку». Он даже успел мысленно возопить что-то нецензурное в отношении Кавказской погоды, родственников гроз и близких молнии. А потом не осталось ничего. Ни боли, ни света. Ни-че-го.
Глава 2
В голове стоял сплошной гул, словно кто-то от души саданул по медному колоколу, и тот отозвался малиновым звоном на одной тональности, который никак не желал утихать и продолжал гудеть, до зубной боли проникая в голову и порождая вибрацию, которая вот-вот разорвет череп.
Не открывая глаз, Андрей припомнил, что так хреново ему было только однажды. Он тогда был командиром роты, весьма молодым, надо заметить. Тогда к нему в роту перевели старого и прожженного прапорщика Бдикова Сигиндыка Усингалиевича, на должность командира взвода. Каким старый вояка был командиром, Андрей еще не понял, но понял, что пить этот казах мог часто и помногу.
Как-то, схлестнувшись в очередной раз со своим взводным, Андрей пошел у него на поводу и стал на равных хлестать неразбавленный спирт; и умудрились они на двоих приговорить ровно два литра популярного в начале девяностых спирта «Рояль». Пили вдумчиво и практически всю ночь, а на утро как ни в чем не бывало заявились на службу и приступили к своим обязанностям. Хотя тем, кто общался с ними, приходилось каждый раз бороться с неодолимым желанием закусить. Что и говорить о том, что молодой лейтенант всячески старался не потерять лицо, и это ему вполне удалось, но как же ему тогда было хреново… Ну, наверное, как сейчас.
4 
