Примерно в три часа пополудни японцы возобновили обстрел, и они явно осуществили переброску войск и артиллерии. Вот когда не помешали бы орудия на позициях полка, но они молчали, будучи либо разбитыми, либо лишенными снарядов, так как японцы выкатили свои орудия практически на прямую наводку. Этому обстоятельству удивлялись многие, но только не Сергей. Все было просто. Испытывая недостаток снарядов, Оку выкатил свои орудия для более точной стрельбы. Оставалось непонятным, как противнику удалось провести передислокацию войск незамеченной: ведь аэростат ни на минуту не покидал своей позиции и наблюдатели непрестанно вели наблюдение за японцами. Как видно, Оку сделал верные выводы по поводу этого шарика, а потому предпринял все меры к тому, чтобы русские ничего не заметили. Что же, он сумел добиться этого.
Основная часть артиллерии была сосредоточена на левом фланге, сейчас позиции буквально скрылись под непрестанными разрывами, поверить в то, что там оставался хоть кто-то живой, было сложно. Велся обстрел и остальных позиций, но основная доля приходилась именно на левый фланг. Как видно, японцы решили сосредоточить там основные свои усилия и прорвать фронт. Случись это, исход боя был бы практически предрешенным, так как, скорее всего, повторился бы сценарий, известный Звонареву. Направлять туда подкрепления – заведомо обречь людей на гибель.
Надеин попытался выслать в поддержку пехоте две батареи полевых орудий, но те даже не успели занять позицию, чтобы начать обстрел противника, как были им буквально сметены. Опять в дело вступили бронепоезда. Вот только целей было более чем предостаточно, чтобы их слово оказалось веским.
– Запроси, как там дела на левом фланге, – переместившись поближе к телеграфисту, попросил Звонарев.
Вольноопределяющийся согласно кивнул и тут же застучал ключом. Некоторое время ничего не происходило, а затем он, внимательно вслушавшись, стал что-то записывать. Наконец покончив с этим, обернулся к Сергею:
– Сообщают, что японцы укрылись за железнодорожной насыпью и обстреливают наши позиции. Похоже, что накапливаются для решительного броска.
Ага. Не было печали. Сами же русские и создали для них укрытие, устроив эту самую насыпь примерно в двухстах шагах от передней линии траншей. Вдобавок ко всему, она еще идет и практически параллельно траншеям. Почти до средины позиций. Полотно-то хотели закольцевать, протянув его до станции Кинчжоу, которая сейчас была в руках японцев. Насыпь не особо высокая, русские траншеи все же повыше будут, но мертвую зону от тридцати до сорока метров она давала. Мало того что там окопались части, которые вели наступление до этого, так еще и под прикрытием своей артиллерии сейчас там сосредотачиваются войска для последнего, решительного удара. Нужно срочно что-то предпринимать, иначе нашим ни за что не удержаться. Эх, сейчас бы сюда Семена с минометами, уж они-то достали бы японцев.
– Роман Дмитриевич, Звонарев.
– Слушаю вас, – доносится по проводам гулкий голос Покручина. Все же ничего общего с тем, что он видел в фильмах про революцию, с истерично кричащими в трубку: «Барышня! Смольный!» Возможно, причина в том, что аппараты были новые или расстояние плевое, а может, преувеличили в тех фильмах. Ответа он не знал.
– Противник накапливается за железнодорожным полотном, стрелкам их не достать, нашим орудиям, похоже, тоже. Еще немного – и они начнут бросок.
– Есть конкретные предложения?
– Как только японцы бросятся в наступление, выдвинуться в тыл атакующим цепям и взять их в пулеметы с фланга и тыла. Артиллерия примется за обстрел батарей.
– Оку выкатил орудия на прямую наводку, а бронирование у нас – один смех.
– Понимаю. Но иначе наших сомнут. И подкрепления подойти не успеют, а потом, поостерегутся они нас обстреливать или будут стрелять очень аккуратно: ведь могут и в своих попасть, а если противник окажется по обе стороны от полотна, то и вовсе стрелять не станут.
Звонарев прекрасно осознавал, что броня была неспособна защитить от прямых попаданий даже малокалиберных орудий, но он не был смертником, так как прекрасно знал, что в настоящий момент японская артиллерия попросту достреливает последние снаряды. Потом, оставался и приведенный им довод.
– Мы можем попасть и в своих.
– Можем, но шансы не так уж и велики, ведь они в каких-никаких, но укрытиях.
– А если японцы окажутся по обе стороны насыпи, нас штурмом не возьмут?