100 
– Не, это вам не грозит. Кто-кто, а вы заикаться нипочем не станете. Так что, их благородие не желает влезать в учебу десанта?
Для этих двоих это тоже было зубной болью. Моряки посматривали на новоявленных инструкторов свысока: еще бы, пехтура. Уже не раз сдружившиеся не на шутку унтеры едва сдерживались, чтобы не начать наводить порядок в подразделении по-гавриловски. Останавливало их то, что фактически Звонарев представил их как инструкторов по изучению пулемета, что сильно ограничивало их круг влияния. Вот пулеметчики – те да, зауважали пехотных унтеров, так как оценили виртуозность, с которой те управлялись с новым оружием, а для остальных они были никто и звали их никак.
– Сергей Владимирович, вы бы представили меня и Филю как инструкторов по боевой подготовке.
– Да здесь и нет таких названий.
– Да нам-то без разницы. Назовите своими помощниками по боевой подготовке, перед строем назначьте, так чтобы последний глухой слышал ваши слова. Тогда мы уже будем действовать как бы от вашего имени. Для морячков все будет полегче через себя переступать.
– Думаешь, переступят?
– А куда они денутся.
Десантники замерли в общем строю, словно каменные изваяния. Но даже в таком, по-уставному строгом, построении чувствуется их немая издевка над командиром. А то! В море не хаживал, соленых брызг не хватал, в шторм вахту не стоял, не чувствовал, как палуба уходит из-под ног, а душа уходит в пятки оттого, что потеряна опора, не набивал он и шишек об окружающий тебя повсюду металл, – а туда же, командовать морским десантом. И эти два скомороха притулились рядышком и тоже в струнку вытянулись, да только куда им до моряков. Вот они: лихо заломленные бескозырки с развевающимися лентами, залихватски подкрученные усы, молодцеватый вид продубленных всеми ветрами морских волков. Орлы!
– Это унтер-офицеры Фролов и Васюков. Вам они хорошо известны. До этого момента они занимались только подготовкой пулеметчиков, но сейчас я назначаю их моими помощниками по боевой подготовке. Их команды выполнять как мои, если кто-то захочет выказать норов, пусть лучше подумает, стоит ли оно того. У англичан есть хорошее правило: поднятие руки на солдата его величества приравнивается к поднятию оной лично на короля. Хорошая постановка вопроса, я буду придерживаться той же самой. Понимаю. Вы моряки, и научить вас морским премудростям им не светит, но они и не собираются этим заниматься. Оба они, в отличие от вас, имеют боевой опыт ведения войны на суше и принимали самое активное участие в подавлении недавнего восстания, так что им есть чему научить слишком много возомнивших о себе моряков. Здесь перед строем я заявляю: все, что они предпримут, будет сделано по моему одобрению и поддержано мною всецело.
Строй стоит молча, как и положено, поедая начальство взглядом. Вот только как-то неуловимо видно, что если они раньше еще худо-бедно мирились с тем, что ими командует не хаживавший в море прапорщик, то это его заявление разверзло между ними непреодолимую пропасть. Ну что же, цыплят по осени считают, бог даст, все еще образуется. Только бы парни не перестарались, так как краем глаза Сергей уловил в их взгляде что-то эдакое… Нехорошее, одним словом.
– Фролов – старший. Командуйте, унтер.
– Есть, ваше благородие. Р-рота-а! Напра-во! На стрельбище! Бегом марш!
«Ты-ды-дыщ-щ…»
Дружный залп из сотни винтовок бьет по ушам так, что невольно вспомнились события двухлетней давности, когда в этих же краях приходилось биться с осатаневшими «боксерами». Понятно, что те, по сути, воевали за свою родину, а они сами выступали в роли захватчиков, вот только дрались тогда китайцы настолько яростно и остервенело, что по-иному и не скажешь.
Сейчас десантная рота выстроена в две шеренги – одна ведет огонь с колена, другая стоя. Отрабатывается залповый огонь. Впереди, на взгорочке, в полусотне саженей расположился сплошной ряд из пяти десятков мишеней, которые и надлежит поразить стрелкам. Вот они и поражают, судя по фонтанчикам вокруг мишеней, каждый в силу своих способностей, так что тут впору заниматься не отработкой залповой стрельбы, а индивидуальной подготовкой. Но это пока не входит в планы унтеров. Сейчас нужно выгнать всех на поле, перед мишенями, так чтобы все до единого.
– Разряжай! Винтовки оставить на огневом рубеже! К мишеням марш! – Голос Фролова звучит уверенно и властно – чай, не первый год унтерскую лямку тянет, хотя кто он по сути, и сам уже и не знает: то ли стражник, то ли сотрудник службы безопасности, то ли ополченец, теперь вот еще и в десанте доведется служить. Господи, не свихнуться бы, сколько всего наворотилось. Но жуть как интересно – ничего общего с прошлой жизнью, полной безнадеги: кровь бурлит, глаза горят огнем. Вот всю жизнь так прожить – другой и не надо. Хотел было, да не срослось, а раз так… Ну так, значит, так.
100 
