Последние отзывы

  30  

Все происходящее казалось девушке ночным кошмаром, как будто она все никак не проснется.

Она снова посмотрела на мощные стены. Большие круглые бойницы когда-то отражали частые атаки врага. Возможно ли придумать хоть какой-нибудь способ, с помощью которого маркиз сумел бы проникнуть сюда и спасти ее?

Ей оставалось только молиться, как она и написала в своем письме.

Она стала просить Господа и святого Франциска, дабы маркиз понял, что она в Сторожевой башне в восточной части города.

» Пусть он поймет, о Господи! — молилась она. — Помоги ему спасти меня прежде, чем я лишусь пальцев!«

Ее сотрясала дрожь, когда она думала об этом.

Теперь только чудо может вызволить ее из неприступных средневековых стен, окружающих Лукку.

Маркиз крепко спаи, когда Уго зашел к нему в спальню. Он поставил свечу возле кровати и сказал низким голосом:

— Просыпайтесь, господин, просыпайтесь!

Маркиз открыл глаза.

Сначала он подумал, что уже утро, но потом увидел — в комнате еще темно.

— Что это? Что случилось? — спросил он.

Вместо ответа Уго протянул ему конверт.

— Откуда это пришло? — Маркиз сел на кровати.

— Какой-то человек просунул конверт в ворота, там, где их охранял полицейский, — объяснил Уго. — Он мгновенно появился из темноты и ушел прежде, чем они могли рассмотреть его.

Маркиз открыл конверт. Когда он доставал лист бумаги, из конверта выпал локон золотых волос Паолы. Маркиз оторопело посмотрел на локон, а затем прочитал послание.

Он тотчас выскочил из постели, схватил со стула халат, взял свечу и побежал по коридору.

Ворвался в спальню Паолы.

Даже при свете одной-единственной свечи тотчас можно было понять, что случилось, — его взгляду предстали раскрытая постель, с которой исчезли два одеяла, и широко распахнутое окно.

Маркиз выглянул наружу и увидел двух полицейских, лежавших на земле — либо без сознания, либо мертвыми. Третий полицейский стоял, склонившись над ними.

Маркиз вернулся к себе и начал одеваться, снова и снова перечитывая письмо Паолы.

Он был совершенно уверен, она зашифровала в нем место, где ее держат.

Внезапно ему показалось, будто он слышит, как она обращается к нему, молит, чтобы он понял ее, и он действительно понял!

Было четыре часа утра.

Он побежал вниз по лестнице и нашел старшего полицейского.

— В чем дело? Как могло произойти такое? — резко спросил маркиз.

— Приношу свои извинения, синьор маркиз, — ответил полицейский, — но когда вы сказали, что вас преследуют индусы, мы никак не могли предположить, что они из банды душителей. Это — таги!

— Таги! — воскликнул маркиз. Ему было хорошо известно, что таги — самые опасные люди в Индии.

Почти истребленные за последние двадцать пять лет, они когда-то держали в страхе многочисленные племена своим умением так быстро и искусно задушить человека, что он умирал раньше, чем осознавал необходимость сопротивления.

— Оба полицейских позади виллы были запушены, — сказал шеф полиции. — — Никто не видел, как это случилось, непонятно также, как эти люди смогли добраться до них незамеченными.

Маркиз знал, это было частью искусства таги. По какой смысл объяснять это итальянскому полицейскому! Он просто сказал:

— Я хочу, чтобы как можно быстрее здесь были самые надежные и опытные люди, хорошо вооруженные. Кроме того, я хочу знать, какие участки крепостной стены сейчас ремонтируются в восточной части города.

— Только один, синьор, — ответил полицейский.

— Тогда поспешите и приведите своих людей, — приказал маркиз.

Он поднял глаза к небу. Звезды уже скоро начнут гаснуть, и им на смену придут первые лучи солнца. Глядя в небо, он ощутил, как Паола зовет его, как все его существо отвечает на ее мольбу.

— Я спасу тебя! Клянусь, я спасу тебя!

Маркиз и сам не знал, произнес он эти слова вслух или они прозвучали в его сердце. Но его охватило странное чувство, что Паола слышит его.

Когда человек с письмом удалился, Великан и индусы вышли из комнаты, где находилась Паола.

Она слышала, как они разговаривают за дверью, но стены были слишком толстые, чтобы она могла разобрать, о чем идет речь.

Они оставили ее, не сняв тугих веревок, опутывавших ноги и причинявших боль. Но, приложив небольшое усилие, она сумела развязать их.

Ей оставили одну свечу, и теперь она имела возможность более детально осмотреть место своего заточения.

  30