очень нудно 
7 
Говорила леди Феба Коттерли, обращаясь к сопровождавшей ее подруге, леди Реджине Брэдфорд. В этом сезоне Феба была царицей балов. Сверкающая красота блондинки чудесно сочеталась в ней со знатным происхождением и щедрым приданым. Единственной стоявшей перед ней проблемой было решить, за кого из легиона своих поклонников она хочет выйти замуж.
Эмма неловко улыбнулась, чувствуя себя какой-то великаншей, неуклюже нависавшей над этой изящной парочкой. Она ссутулилась и прижалась спиной к стене.
– Здравствуй, Феба.
– Я знаю, почему она выглядит такой потерянной, - продолжала Феба. - Нашей Эмме гораздо уютнее в хлеву, чем в бальной зале. Что скажешь, Эмма, разве не так?
Эмма ощутила, как сжалось горло. Она бросила взгляд на Адама, который в другом конце залы увлеченно беседовал с друзьями. Ободренная его пусть отдаленным присутствием, Эмма напомнила себе, что Адам любит ее и поэтому колкости девушек значения не имеют. Но все равно они больно ранили.
– Какая ты скромная, и безыскусная, и пышущая здоровьем, - ворковала Феба, глубже вонзая коготки в несчастную Эмму. - Ты просто удивительна! Мужчины должны сбегаться к тебе стаями. Понять не могу, почему они никак не оценят твои сельские прелести.
Прежде чем Эмма успела ответить, рядом с ней внезапно возник Николай Ангеловский. Удивленно моргнув от неожиданности, она подняла на него глаза.
– По-моему, настало время танца, который вы мне обещали, кузина, - произнес он с непроницаемым лицом.
Эмма на миг лишилась дара речи, как, впрочем, и ее собеседницы. Среди блеска и роскоши бальной залы Николай в черном с белым вечернем костюме был так необыкновенно хорош, что казался нереальным. Падавший сверху свет высвечивал его суровые черты, превращая глаза в мерцающие желтые озера. Его ресницы были так длинны, что у внешних уголков глаз их золотистые кончики сплетались в пушистую бахрому.
Феба Коттерли растерянно приоткрыла рот, догадавшись, что Николай подслушал ее дешевые колкости.
– Князь Николай, - с придыханием вымолвила она, - какой чудесный вечер… то есть какой вы замечательный хозяин бала! Я получила сегодня необыкновенное удовольствие. Все просто идеально: и музыка, и цветы…
– Мы рады, что вы их одобрили, - холодно прервал ее Николай.
Эмма едва не прыснула со смеху. Она никогда еще не слышала из его уст это царское "мы". Но следовало признать, что прозвучало оно очень эффектно.
– Вы назвали Эмму кузиной? - поинтересовалась Феба. - Я и не знала, что вы в родстве.
– Мы дальние родственники, вернее, свойственники, - объяснила Эмма, игнорируя легкую усмешку, заигравшую на губах Николая.
– Наш танец, - напомнил он, предлагая ей руку.
– Но, ваша светлость, - запротестовала Феба, - вы танцевали со мной только раз, на балу у Бримфортов. Не хотели бы вы повторить?
Оценивающий взгляд Николая скользнул по фигурке Фебы вниз, до кончиков изящных ножек, затем снова поднялся вверх.
– По-моему, леди Коттерли, одного раза вполне достаточно.
Взяв Эмму за руку, он повел ее танцевать, оставив онемевшую Фебу и остолбеневшую Реджину около стены.
Эмма присела в реверансе в ответ на приглашающий поклон Николая и подала ему руку. С улыбкой, полной робкой радости, она заглянула ему в глаза.
– Благодарю вас. Я еще ни разу не видела, чтоб Фебу поставили на место. За это я у вас в долгу.
– Будем считать, что ты моя должница.
Он обнял ее за талию и закружил в вальсе. Эмма легко вторила каждому его па, их длинные ноги двигались в едином ритме. Она потрясенно молчала: никогда ранее… ни с кем не танцевалось ей так прекрасно. Это было как полет. Воздушные юбки ее белого платья вились и струились вокруг них, ноги, казалось, жили своей, отдельной жизнью. Она вдруг осознала, что окружающие смотрят на них. Некоторые пары даже отошли в сторону, чтобы лучше видеть. Эмма терпеть не могла быть в центре внимания, и жаркий румянец смущения залил ее лицо.
– Расслабься, - пробормотал Николай, и она поняла, что судорожно вцепилась в его руку.
– Простите. - Эмма тут же разжала пальцы. - Николай, почему вы никогда не приглашали меня танцевать… до сегодняшнего вечера?
– А ты бы приняла мое приглашение?
– Наверное, нет.
– Поэтому я и не приглашал.
Эмма с любопытством уставилась на человека, чьи сильные руки обнимали ее. Невозможно было понять, получает он удовольствие от танца или нет. Лицо его было совершенно непроницаемым. Двигался он с легкостью, необычной для такого высокого мужчины. Тело его казалось пружинистым, как у кошки. От него шел приятный теплый мужской запах, аромат дорогого мыла, безупречно чистой кожи.
7 
