Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
15 
Уже неделю Николая подвергали ежедневным допросам. Львов и его подручные пытали зверски, держа свою жертву между жизнью и смертью. Николай превратился в страдающее животное, ожидающее прихода минуты, когда муки окончатся и могила навсегда скроет в себе его тайны.
Львов вздохнул и повернулся к своим помощникам:
– Подайте снова кнут.
– Нет! - вскричал Николай, содрогаясь всем изболевшимся обнаженным телом. Он больше не выдержит обжигающих ударов кнута, сдирающих мясо до кости под монотонное жужжание голоса допросчика: "Вы сочувствуете нигилистам? Вы согласны с политикой царя?" Ирония состояла в том, что он никогда не интересовался политикой. Его заботили только семья и принадлежащие ему земли. Львов взял с жаровни, полной горящих углей, раскаленную кочергу и поднес ее к самому лицу Николая:
– Может, вы, ваша светлость, предпочтете это кнуту?
От близости жаркого металла Николая затрясло крупной дрожью. Он кивнул, и голова его, упав на грудь, так и повисла. Слезы и пот бежали по лицу и капали с подбородка…
***
– В чем дело? - спросила Эмма. Она посмотрела на его по локоть открытые руки, и лицо ее стало замкнутым. Глаза метнулись вверх, ловя его взгляд. - А-а, - негромко протянула она.
Николай напрягся. Обычно он держал рукава застегнутыми на запястьях. Странно, что он забыл спрятать руки от Эммы. Впрочем, они не должны были ее удивить. Она видела их раньше… еще ребенком.
Он медленно выдохнул и усилием воли заставил себя расслабиться.
– Что-то ты сегодня раздражительна, - произнес он с деланной небрежностью. - Я чем-то обидел тебя, кузина?
Поняв его желание поменять тему, Эмма двинулась дальше. К великому его облегчению, она не стала упоминать о шрамах, а дерзко заметила:
– Последнее время весь ваш мужской род меня раздражает.
– Из-за того, что лорд Милбэнк тебя бросил?
– Он меня не бросил, его прогнали прочь, и… - Она внезапно обернулась, расплескав воду из ведра. - А вы откуда знаете? О Боже, об этом уже говорят в Лондоне? Неужели сплетники уже прознали обо всем?
– Ходят слухи…
– Проклятие! - Эмма покраснела. - Ну, и пусть, мне все равно, что там говорят. Пусть сплетничают! - Она сгорбилась, словно стараясь этим защитить себя. - Знаете, Адам не виноват. Просто мой отец повел себя как современный Чингисхан. У Адама не оставалось никакого выбора, кроме как оставить меня и зажить своей жизнью.
– Милбэнк был слишком слабым для тебя.
– Вы ничего об этом не знаете.
– Если ты была ему нужна, он обязан был бороться за тебя.
– Адам для этого слишком цивилизованный человек, - не сдавалась она.
– Цивилизованный? - переспросил Николай, взглядом заставляя ее смотреть ему в глаза. - Значит, ты хочешь такого мужчину?
Глаза Эммы невольно заискрились смехом. Она поглядела на свои замызганные брюки и рубашку.
– Пожалуй. Я сама настолько нецивилизованная, что нуждаюсь в ком-то противоположном для уравновешивания. Согласны со мной?
– Нет, - тихо возразил он. - Тебе нужен человек, который позволит быть такой нецивилизованной, как тебе хочется.
Улыбка застыла на губах Эммы, она покачала головой:
– Ну и хорошенькое зрелище это будет!…
Она повела его в соседнее строение, где в просторной клетке металась ржаво-рыжая лисица. Животное лоснилось и выглядело здоровым, но передвигалось неровными скачками. Николай вздернул брови и, приглядевшись, заметил, что у лисицы нет передней лапы.
– Это лис. Я назвала его Престо. Как в музыке, - объяснила Эмма, - потому что он быстрый и ловкий.
– Видимо, все-таки недостаточно ловкий, если не сумел сохранить все свои лапы.
Лис бойко подскакал к поилке, которую Эмма наполнила до краев. Несколько глотков, и он обратил все внимание на Эмму. Блестящие темные глазки зверя пристально наблюдали, как Эмма вытаскивала из кармана яйцо.
– У меня для тебя лакомство, Престо, - зазывным тоном проговорила девушка. Она очистила вареное яйцо и просунула его сквозь прутья клетки.
Подрагивая от возбуждения, лис придвинулся поближе.
– Он попался в капкан. - С привычной сноровкой Эмма вовремя выпустила из пальцев яйцо. Престо тут же его подхватил и в два укуса с ним расправился. - Он отгрыз себе лапу, чтобы освободиться, и был полумертвым от потери крови и изнеможения. Если бы я тогда не нашла его, он сейчас украшал бы собой плащ или муфту какой-нибудь дамы…
– Ради Бога, - вежливо произнес Николай, - прибереги свое красноречие для членов клуба… как там он называется? Друзья животных или что-то в этом роде?…
15 
