очень нудно 
9 
Напарники вышли из штабного модуля – здоровенного геликоптера, занявшего половину двора. На захваченной базе жизнь била ключом, но к Гриве и О'Туллу это уже не имело отношения. Резекция и санирование объекта – не их тема.
Офицеры взяли одну из освободившихся десантных вертушек и через пятнадцать минут уже садились на палубу «алладиновского» авианосца.
По «алладиновскому» контракту офицер-полевик, даже не получивший ранений, после операции должен был пройти строгий медосмотр и курс реабилитации. К элитным кадрам в Комитете по выявлению и пресечению несанкционированных научных исследований относились необычайно бережно. Неудивительно, если учесть, как тщательно в этой организации подходили к подбору персонала и какое количество денег было вбухано в каждого специалиста в процессе подготовки.
Разумеется, и Гриве, и Ирландцу порядок был известен. Поэтому еще через час, сдав оружие, сменив полевую форму на гражданскую одежду и пообедав, напарники загрузились в «крыло»-челнок, который и доставил их в гражданский аэропорт Сиэтла.
Здесь друзья расстались. В Комитете существовало негласное правило: офицеров-полевиков крайне редко задействовали на территории государств, подданными которых они являлись, а вот на отдых после операции всегда отправляли на родину. Вот почему О'Тулл остался ждать рейса в Ирландию, а Грива уже через час занял место в представительском классе стратосферного лайнера русской авиалинии, который должен был за четыре с небольшим часа перенести его на противоположную сторону земного шарика, сначала – в Киев, а оттуда, транзитом, в Симферополь, где Гриве предстояло арендовать вертушку и самостоятельно добраться до ливадийского реабилитационного комплекса неподалеку от Императорского дворца. Комплекс этот был личным подарком Государя Комитету, обладал правом экстерриториальности, и, естественно, никаких плановых рейсов туда быть не могло.
Откинувшись в удобном кресле «представительского» салона, Артём Грива размышлял о своей работе. И о своей родине. Это были привычные мысли. Они помогали не думать о том, что случилось на базе. Инстинкт подсказывал Гриве, что сейчас нельзя об этом думать. Опасно. Почему? На этот вопрос Грива не смог бы ответить, но инстинкту он доверял. Так что он думал о своей родине, которую действительно любил, и о своей работе, которую считал самым стоящим занятием для мужчины и офицера.
Вообще-то в России к «Алладину» относились с большим пиететом и никогда не забывали, что Антитеррористический совет, предшественник «Алладина», был некогда создан по инициативе самого регента Кондратьева. Но, возможно, это была всего лишь попытка сохранить лицо. Какому государству приятно, если на его территории базируются силовые подразделения, этому государству не подчиненные?
Каждая из держав решала эту проблему по-своему. Россия – формальным Императорским покровительством, Объединенная Запад-Европа норовила перевесить на «алладиновцев» функции собственных спецподразделений, Индия и Япония оговаривали сотрудничество многотомным договором, Израиль и ЮАР бесцеремонно впутывали Комитет в свои африканские игры… Только два государства упорно пытались ограничить деятельность «Алладина» на своей территории, а еще лучше – вовсе выставить его за пределы своей страны: США и Китай. Но ни в том, ни в другом случае дело не заходило за рамки газетных демаршей и публичных протестов по гало. Любой правитель, попытавшийся пойти дальше, моментально перестал бы быть правителем. При дружном одобрении международной общественности. Земляне отлично помнили, что такое «ифрит». И не нуждались в лишних напоминаниях. Но, к сожалению, несмотря на все усилия Международного координационного центра по исследованию феномена спонтанной деструкции и его карающего органа, то есть «Алладина», «ифрит» продолжал свою разрушительную работу. И никто не мог предугадать, когда и где произойдет очередная катастрофа и какой вид она примет: то ли станет обрушившимся на испанское побережье цунами, то ли реализуется нашествием ядовитых пауков на пригороды Сеула. И только одно правило «ифрит» соблюдал свято: начало бедствия, будь то подводное землетрясение или внезапная мутация членистоногих, с высокой точностью совпадало по времени с совершенно конкретным научным достижением человеческой расы. Так что Координационному центру оставалось лишь установить, какое именно из зарегистрированных направлений научной деятельности оказалось смертоносным. И повесить на этом направлении «кирпич».
9 
