Лёгкий, ненавязчивый романчик 
81 
— У нас приказ, — окончательно растерялись от моего тона и напористости оба типа. — Или нам отдают полностью все деньги за дом, или мы производим конфискацию.
— Понятно, типичная подстава, за которую по закону можно схлопотать от двух до пяти лет острога, — кивнула я, а судебные исполнители заметно побледнели. Видимо, поняли, что правда переметнулась на вражескую сторону, более сильную. — Какую сумму нужно внести, чтобы полностью погасить задолженность?
— Пятьсот золотых, — прошептал «журавль».
— В каком эквиваленте?
— В любом…
Я вытащила из кармана несколько мелких алмазов, даже на первый взгляд тянущих на сумму гораздо больше требуемой, и небрежно кинула их на стол. Камни рассыпались яркими искрами, заставив всех присутствующих завороженно уставиться на сверкающую россыпь.
— Надеюсь, этого хватит?
— Хватит… — эхом отозвался «оттоптанный».
— Тогда выдайте хозяйке дома расписку о полном погашении долга и выметайтесь отсюда, иначе дело о вашем неправомерном произволе будет рассматриваться там, куда вы вряд ли захотите явиться по собственной воле. — Мой голос был просто пропитан праведным негодованием и не оставлял у провинившихся ни малейшего сомнения в том, что я свое слово сдержу. Еще бы, я старалась изо всех сил.
Быстренько накатав требуемый документ, который я тщательно проверила, и собрав дрожащими пальцами алмазы, судебные исполнители поспешили откланяться. В дверях они столкнулись, с трудом решая вопрос, кто же первый покинет это «гостеприимное» жилище, да так и вывалились вдвоем на улицу. Корн даже не потрудился посторониться. Мне очень захотелось приложить немного усилий, чтобы придать нахалам скорость, но они и так удалялись с потрясающей для обычного человека быстротой. Вот интересно, они нехилый приработок пропьют или на что полезное пустят? Скорее всего, первое. Никогда не думала, что благотворительность может доставить столько удовольствия. Хорошо, что я сейчас всего лишь простая путешественница, мне и о себе думать надо, а то ведь так и царство по ветру пустить недолго.
— Сатия, я… — медленно приблизилась ко мне Сцинна, и я обернулась к потрясенной всем происходящим знахарке. Она по-прежнему была бледной и передвигалась на ватных подгибающихся ногах, словно пришибленная муха, но в глазах появился жизненный блеск и предательская влага. — У меня нет слов… Я перед тобой в неоплатном долгу…
— Ничего ты мне не должна, — смущенно проворчала я, совершенно не представляя, как себя вести дальше. — Все нормально, твой дом с тобой, а все остальное неважно.
Почему-то очень сильно захотелось сбежать.
— Спасибо, — еле слышно прошептала Сцинна. — Если бы не ты… я не знаю, что бы со мной было…
И она все-таки разревелась у меня на плече. Я тоже, от избытка чувств. Никогда не замечала за собой такой жуткой сентиментальности, и вот нате вам, пожалуйста. А самое главное — потраченных алмазов мне было совершенно не жалко.
На притулившегося у порога мрачного Корна мы внимания не обращали, не до него как-то было, и он, посидев еще немного, тихо удалился восвояси, дабы не мешать нашей женской счастливой слезоточивости. Понимающий человек попался.
— Сатия, вставай, — меня кто-то настойчиво тряс за плечо, но мой организм категорически отказывался реагировать на внешние раздражители.
— У, — вслух ответило, наверное, мое подсознание, потому что сознание продолжало спать.
— Сатия, скоро солнце встанет!
— Угу…
— Подъем, говорю!
— Э…
Меня снова жестоко потрясли, но я притворилась чуть ли не мертвой. А с мертвых какой спрос? Правильно, их не трогают! Меня поняли правильно. Я перевернулась на другой бок, обняла подушку и снова начала проваливаться в объятия варварски прерванного сна. Какое блаженство!
— Сатия, если ты сейчас же не встанешь, я тебя полью колодезной водой, а она леденющая!
Сначала мне было все равно, я даже смысла сказанного не поняла, главное, чтобы не трясли больше. Но вот когда мне за шиворот полилась эта самая обещанная вода, мой визг слышала, наверное, вся деревня.
— Обалдела, что ли?! — Я скатилась с кровати, как бешеный заяц с крутой горы, и застыла злобно сопящим изваянием напротив довольной Сцинны.
— Проснулась? Вот и славно, — ласково промурлыкала знахарка, глядя на взлохмаченную и мокрую меня смеющимися глазами. — Умывайся, завтрак уже на столе.
81 
