Лёгкий, ненавязчивый романчик 
30 
— Полоз, я не пойму — ты женился или вышел замуж? — потрясенно проскрипела она, не отводя взгляда от пространства за нашими спинами.
Я начала биться в истерических конвульсиях, успешно изображая бешеное сердцебиение моего муженька. За меня явно приняли кого-то другого. Вот только бы в полный голос не расхохотаться, чтобы не нарушить конспирацию. Когда еще так изощренно кто-нибудь над ним поиздевается?
— Что ты имеешь в виду, Вальсия? — гневно нахмурил брови Владыка. — Ты, кажется, опять начинаешь заговариваться!
— А разве это не Саламандра? — Она похлопала длинными ресницами и указала глазами в глубину коридора.
Владыка и Полоз резко обернулись. Я тоже не могла себе позволить пропустить намечающееся представление и поспешно высунула голову из ставшего таким родным кармана.
Сзади нас стоял здоровенный детина из разряда классических богатырей, при полном воинском параде и с громадной шипастой палицей в руках, которой он поигрывал, словно младенец погремушкой. Маленькие свинячьи глазки выражали только полное отсутствие каких-либо зачатков разума, зато так и гуляющие мускулы указывали на наличие такой силы, при которой отсутствие ума можно было даже и не считать недостатком.
— Ну и вкусы у тебя, милый! — прыснула я, разглядывая очередную невидаль. — Извращенец!
Полоз скрипнул зубами, но промолчал.
— Вальсия, ты слишком редко поднимаешься на поверхность, — излишне холодно сказал Владыка, снова поворачиваясь к сомнительной красотке. — Это Давид, очередной богатырь, за золотом владыческим пришедший, а по незнанию в зачарованную комнату попал.
Вальсия сразу поскучнела и потеряла интерес к безумному богатырю.
— Ну а хлебом-солью-то кого потчевать? — тупо поинтересовалась она. — Невеста-то где? Мы же ждем.
— Да вот она, ее и потчуй! — Полоз ловко выдернул меня из кармана двумя пальцами, я даже пикнуть не успела, и плюхнул прямо на каравай.
Не знаю, кто из нас испугался больше — я или Вальсия, но завизжали мы одновременно и на удивление очень слаженно. Мои высокие ноты неплохо сочетались с ее скрипучестью, а круглый зал потрясающе передавал все оттенки голосовых тональностей нашего дуэта.
Но одним визгом-скрипом Вальсия не ограничилась. Издав особенно высокую ноту (Полоз с Владыкой даже уши зажали), она просто швырнула блюдо с караваем (и со мной соответственно) на пол, а сама отпрыгнула в сторону. Подушечку, ну или сенца, на худой конец, подложить мне никто не удосужился, поэтому я очень ощутимо приложилась всем тельцем к мраморной мозаике, рисунок которой теперь навсегда запечатлелся в моем сознании. Никогда его не забуду!
Каравай, если и был когда-то свежим, то очень давно, наверное, с ним же еще бабку моего муженька на свадебке встречали, а потому корочка, да и все остальное, подозреваю, тоже, по твердости могла сравниться разве что с алмазом. И вот этот практически окаменевший кругляш, совершив вокруг меня круг почета, плюхнулся на мой многострадальный хвост всей своей бесчувственной черствостью, а сверху в виде свадебного головного убора рухнула вывалившаяся солонка, засыпав меня солью с ног до головы. Оригинально у них тут молодоженов встречают!
— Офонарели совсем?! — истошно заверещала я, отплевываясь от соли и пытаясь безуспешно выдернуть хвост из-под каравая. — Меня уже роняли сегодня! Сколько же можно?
— И это твоя жена? — сложив холеные ручки на груди, с ужасом проскрипела Вальсия и подняла сочувственный взгляд на Полоза. — Бедный…
— Нет, я его вдова! — вякнула я, стряхивая с себя соленую гадость. — По материнской линии.
В ней ума, как красоты сзади!
— Не обращай внимания, Вальсия. — Мой муженек поднял меня и довольно грубо отряхнул, как подушку с послеобеденными крошками. — Это последствия падений.
— Ох, смотри, как бы эти последствия на тебе не сказались, — прошипела я и не удержалась — цапнула его за палец. Пусть знает, что со мной шутки плохи.
— Бедная… — протянула сомнительная красотка, приближаясь к нам на опасно близкое расстояние. — А говорили, что на человека похожа…
Она бы уж определилась, кого ей больше жалко — меня или Полоза, а то так на всех сочувствия не напасется. Да и в зеркало посмотреться не мешало бы, а то ишь, жалельщица выискалась.
— Это еще неизвестно, кто из нас бедный, — процедил Полоз, тряся укушенной конечностью, но мстить мне за этот акт членовредительства пока не торопился. Наверное, копил все обиды для вымещения зла с глазу на глаз. Представляю, что мне предстоит в ближайшем будущем. Плакала моя первая брачная ночь…
30 
