Последние отзывы

  85  

Трудно было представить создание более совершенное, более прекрасное. Тонкая, гибкая, в нежно-розовых чулках с белыми подвязками. Темные пряди закрывали плечи и спускались до талии. Аккуратный треугольник в развилке ног напоминал дорогой мех и волнующе контрастировал с фарфоровой кожей.

Кристофер почувствовал себя слабым и одновременно жестоким. Желание заставило забыть обо всем на свете, сохранив одну-единственную цель: проникнуть в таинственную глубину, овладеть восхитительным телом. Выбора не осталось: или немедленно сделать Беатрикс своей, или умереть на месте. Он не мог понять, зачем она намеренно толкала его к пропасти, почему не испытывала страха. Из горла вырвался странный гортанный звук. Кристофер не собирался двигаться, но каким-то образом, незаметно для самого себя, преодолел небольшое расстояние и схватил долгожданную добычу. Ладони лихорадочно гладили спину, а потом спустились к круглой упругой попе. Приподняв и прижав к себе ту, о которой так долго мечтал, он начал безумно целовать Беатрикс.

Она отдалась безоговорочно, позволив делать со своим телом все, что угодно. Не прерывая поцелуя, Кристофер раздвинул бедра, проник к интимным складкам и принялся настойчиво массировать — до тех пор, пока не ощутил на пальцах влагу. Беатрикс судорожно вздохнула и встала на цыпочки. Он крепко обнимал невесту и не переставал целовать.

— Позволь прикоснуться к тебе, — взмолилась она и попыталась расстегнуть одежду. — Пожалуйста!

Кристофер начал торопливо сдергивать жилет и рубашку, в спешке не замечая, как отрываются пуговицы. Обнажился до пояса и снова заключил возлюбленную в объятия. Оба застонали и замерли: прижались друг к другу и уступили новым, неповторимым впечатлениям.

Кристофер легко донес Беатрикс до дивана и опустил на атласные подушки. Она легла в свободной позе: голова и плечи слегка приподнялись, а одна нога свесилась почти до пола. Кристофер поспешил оказаться рядом прежде, чем она успела сомкнуть ноги.

Провел ладонью по чулкам и обнаружил под рукой тонкий шелк. Прежде никогда не доводилось видеть розовые чулки; бывали только черные и белые. О, до чего же, оказывается, прекрасен розовый цвет! Он гладил стройные ноги, сквозь шелк целовал колени, снял подвязки и лизнул розовый след на коже. Беатрикс лежала неподвижно и дрожала, а едва почувствовав на ноге горячие губы, беспомощно заерзала. Откровенное движение бедер оказалось выразительнее слов.

Кристофер спустил чулки, а потом аккуратно, старательно снял. Опьянев от страсти, посмотрел на прекрасное тело, отрешенное лицо, полузакрытые глаза, темные волнистые волосы. Руками раздвинул бедра и, вдыхая эротичный, интимный аромат, провел языком по бархатному треугольнику.

— Кристофер, — пробормотала она и сжала ладонями голову. Мысль о том, что он собирается делать, шокировала.

— Сама начала, — хрипло отозвался он, — а заканчивать придется мне.

Не давая возможности возразить, он склонился снова, поцелуями проложил путь в таинственную тьму, языком раздвинул складки. Беатрикс застонала и приподнялась навстречу, колени согнулись, а позвоночник превратился в гибкую дугу: казалось, она стремилась стать частью любимого, слиться в единое целое. Он толкнул вниз, заставил опуститься, прижал и властно заявил собственные права.

Мир сосредоточился в запахе и вкусе женщины — его женщины, чей тайный эликсир оказался более могущественным, чем вино, опиум, экзотические специи. В ответ на настойчивые движения языка она негромко застонала опять. В эти волшебные минуты каждый вздох принадлежал ему, каждый звук отдавался томительной тяжестью, каждое движение рождало новую вспышку огня. Он углубился в горячий омут и, околдованный влажным шелком, принялся медленно продвигаться, доводя возлюбленную до исступления.

Она замерла, отдаваясь горячим волнам, и сразу стало ясно, что в этот миг на свете не существовало ничего, кроме удовольствия, которое дарил первый в жизни мужчина. Кристофер заставлял принимать его снова и снова — до тех пор, пока неровное дыхание не превратилось в тихие вскрики. Оргазм оказался чистым, глубоким и продолжительным: Кристофер его слышал, чувствовал, пробовал на вкус.

Как только последний спазм стих, он оказался сверху и принялся целовать грудь, а она доверчиво обняла его за шею. Неопытное тело созрело и жаждало продолжения, ноги сами собой раздвинулись, чтобы принять любимого. Кристофер торопливо расстегнул брюки.

  85