очень нудно 
109 
Кристофер посмотрел вопросительно.
— Что, простите?
— Вас будут помнить десятилетия, а то и века. Только не говорите, что данный факт не тешит тщеславия.
Пристально глядя на собеседника, Кристофер слегка покачал головой.
— В моей семье существует древняя традиция воинской чести, — продолжал Фенвик. — Я знал, что достигну наивысших почестей и заслужу вечную память. Никто не интересуется предками, прожившими мелкую, незаметную жизнь; они остаются лишь мужьями и отцами, добрыми рачительными хозяевами, верными друзьями. Эти безымянные ничтожества никому не нужны. А героев войны почитают и помнят вечно. — Болезненное лицо горько сморщилось, подобно кожуре переспелого апельсина. — Крест Виктории! Да о подобной награде я мечтал всю жизнь!
— О раскрашенном кусочке металла весом в пол-унции? — скептически уточнил Кристофер.
— Оставь свой высокомерный тон, самонадеянный осел. — Странно, но, несмотря на исполненные желчи слова, Фенвик оставался невозмутимо спокойным. — С самого начала было ясно, что ты не больше, чем пустоголовый хлыщ. Красивая начинка для мундира. И все же тебе крупно повезло: досталось одно ценное качество — умение стрелять. Потому-то тебя взяли в Стрелковую бригаду и каким-то чудом сумели превратить в бесстрашного воина. Читая первые донесения, я даже подумал, что рядом сражается еще один Фелан. Да-да, тот, о ком постоянно сообщалось, был настоящим солдатом, а ты не подавал особых надежд.
— Я доказал обратное у Инкермана, — негромко вставил Кристофер.
Фенвик улыбнулся так, словно стоял в стороне от жизни и ясно видел ее бесконечную иронию.
— Да, ты меня спас и за это удостоен высшей военной награды королевства.
— Награда мне не нужна.
— Тем хуже. Меня отправили домой, а ты превратился в прославленного героя и захватил все, что должно было принадлежать мне. Громкое имя останется в истории, а тебе и дела нет. Если бы я умер там, на поле, то на меня хотя бы обратили внимание. Но ты отнял даже эту малость, а в процессе еще и предал лучшего друга, который доверял тебе всей душой. Да, оставил лейтенанта Беннета умирать в одиночестве, — Он зорко наблюдал за Кристофером, пытаясь уловить реакцию.
— Если бы страшный день повторился, то и сейчас я сделал бы тот же выбор, — бесстрастно произнес Кристофер.
Поверить утверждению Фенвик не мог.
— Неужели считаете, что я вытащил вас с поля боя ради вашего или своего блага?! — возмущенно воскликнул Кристофер. — Неужели верите, что заботился о вас и одновременно думал о какой-то награде?
— В таком случае… в чем же дело?
— Марк Беннет умирал! — яростно выпалил Кристофер. — А вашу жизнь еще можно было спасти. Среди смертельной бури кто-то должен был выжить, и если судьба выбрала вас, значит, так и должно было случиться.
Фенвик долго молчал, обдумывая услышанное, а потом посмотрел странным взглядом и улыбнулся так, что у Кристофера волосы встали дыбом.
— Рана Беннета оказалась не столь страшной, как можно было подумать. Во всяком случае, далеко не смертельной.
Кристофер окаменел: смысл сказанного таинственным образом ускользал. Но через секунду он вздрогнул, пришел в себя и снова сосредоточился на словах собеседника.
— Несчастного нашли двое русских гусар и взяли в плен, — продолжал Фенвик. — Опытный хирург сделал все, что мог, и раненого отправили в лагерь для военнопленных, в глубокий тыл. Да, пришлось вынести немало невзгод, пережить голод, а потом и тяжелый подневольный труд. Лейтенант Беннет несколько раз пытался бежать, и в конце концов ему удалось вырваться на свободу и пробраться на дружественную территорию. А примерно две недели назад он вернулся в Лондон.
Кристофер боялся верить собственным ушам. Неужели чудесная история правдива? Спокойно, только спокойно… мысли путались. Дрожь во всем теле удавалось сдерживать лишь предельным усилием воли — если руки начнут трястись, скрыть полуобморочное состояние уже не удастся.
— Но почему же Беннета не освободили во время обмена пленными в конце войны? — услышал он далекий голос и с удивлением понял, что говорит сам.
— По слухам, русские пытались выручить за его освобождение крупную сумму, а также продовольствие и оружие. Подозреваю, что на допросе лейтенант признался, что является наследником крупной судовладельческой компании. Как бы там ни было, а переговоры продвигались с трудом и держались в строжайшем секрете от всех, кроме высших чинов военного ведомства.
109 
