Последние отзывы

  25  

— Если тебе не нравится эта бурда, то за каким ты ее покупаешь?

— Ты права! К черту ромашку!

Мой выбор упал на турецкий кофе. Как же мне его не хватало!

Уже через пятнадцать минут, с наполненной доверху тележкой мы стояли возле кассы, Алька что-то ворчала по поводу медлительности кассирши, слишком долго подсчитывающей стоимость покупок.

Странная она. По всему видно с деньгами проблем не имеет, однако вопреки здравому смыслу, предпочла комнату в чужой квартире огромному особняку в элитном районе. Уже на пути домой меня так одолело любопытство, что я спросила:

— Аль, почему ты не живешь в своем доме?

— По той же причине, что и ты.

Вдруг Аля застыла; голова дернулась, глаза затуманились, моргнули и, широко распахнувшись, впились в меня остекленевшим взглядом, испугав до полуобморочного состояния.

— Ты… дорога! — заорала я.

Но она медленно обвела глазами салон, словно соображая, где находится, пока ее невидящий взгляд не остановился на дороге, тогда в нем скользнул проблеск осмысления. Не успела я сказать даже слова, все произошло слишком быстро, как ее лицо исказилось, она испуганно взвизгнула, и, крутанув руль, свернула с дороги.

— Аля! Зачем ты сворачиваешь? Та дорога — самая короткая!

— Ничего страшного. Целее будешь.

Прежде чем я успела открыть рот, чтобы заспорить, Аля подняла руку, призывая меня помолчать.

— Поверь мне, по этой дороге мы быстрее попадем домой!

— Да по этой дороге, мы разве что к утру туда попадем! Останови! Я на автобусе доеду!

Аля притормозила, но не остановилась. Некоторое время она внимательно изучала меня. Ее лицо, встревоженное и хмурое, вытянулось, глаза беспокойно блестели.

— Ладно, иди. Но сделай милость — не садись в желтую «Газель», дождись автобус, он подъедет следующим. Хотя… — она покачала головой, словно что-то прикидывая в уме, — у тебя сегодня особенный день. Так что забей и садись в любую.

Выскочив из машины, я с размаху захлопнула дверь и, не оборачиваясь, перебежала дорогу. Асфальт после дождя был влажным, я, огибая лужи, направилась к остановке.

Я слышала как, заскрипев шинами по дороге, Алина «Мазда» сорвалась с места, от этого звука я нервно повела плечами. Даже самая изумительная машина не компенсирует ее странности. Этот жуткий имидж, да еще глаза остекленевшие. Брр.

На остановке людей было довольно много, и когда подъехала «Газель», все дружной толпой ринулись к ней. Я втиснулась в толпу, расталкивая напирающую тесноту руками. Не обращая внимания на недовольные выкрики, я открыла переднюю дверь и взгромоздилась на сиденье.

В спертом воздухе висел крепкий запах табака. Водитель крутанул баранку, и маршрутка, мерно покачиваясь, выехала на дорогу. Я сидела, прижавшись лбом к стеклу, окидывая взглядом серую мокрую улицу.

«Газель» набирала скорость. Оглушительный раскат грома, небо пронизала вспышка молнии. Оно треснуло, как перезревший арбуз, и хлынул дождь.

Все произошло за какие-то доли секунды. Не было времени ни на то, чтобы сообразить, ни на то, чтобы закричать. Секунду назад мы пробирались сквозь плотную стену дождя, а через мгновенье маршрутку развернуло поперек дороги и понесло вперед.

Фонарный столб надвигался на нас, а потом неожиданно завалился набок. Глухой удар. Разом обрушившиеся на мои уши крики, слились со скрежетом шин, лязгом металла переворачивающейся «Газели». Истошный вопль девушки. Водительское сиденье оказалось внизу, я рухнула на водителя. Боковая дверь со стороны пассажира, теперь оказалась потолком.

Машину, с протяжным скрежетом скользящую по дороге, тряхнуло, и мое тело пронзила боль. Я сморщилась, не сводя взгляда с широко распахнутых от ужаса глаз водителя. Меня припечатало к полу, который раньше был потолком, и водитель в немом крике повалился на меня. Вспышка молнии, треск бьющихся стекол, уши заложило от оглушительных воплей, я крепко зажмурилась. Маршрутку еще раз тряхнуло, и все замерло. Сдавленные крики продолжали наполнять то, что некогда было салоном.

Я не могла с уверенностью сказать, что жива, хотя боль, пронзавшая колено и поясницу, была очень реальной. Тяжелое тело мужчины, придавившее мои бедра и ноги, не шевелилось. Я открыла глаза и попыталась сдвинуть его, не особо надеясь на успех.

— Эй, — тоненьким голоском позвала я, продолжая расталкивать его. И только значительно позже заметила кровь на его затылке. Дохнуло кровью, и я заорала.

  25