Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
69 
– Никак сам Рёрех-ведун пожаловал! – проскрипела она.
Из огромной конуры выглянул мишка. Закосолапил к ним, гремя цепью. Серега взялся было за рогатину, но прикинул, что длины цепи до них не хватит, и успокоился.
– Где все? – спросил варяг, спешиваясь.
Духарев последовал его примеру.
– Дык праздник! – удивилась бабка.– Где народ – там и волохи. На требище. Здеся токо я, старая, да вон дурень. А это кто с тобой?
– Ученик.
– Ой как! И никак из кривичей? – Бабка прищурилась… И вдруг свирепо замахнулась клюкой: – Сгинь! Сгинь! Кыш отселя, злая сила!
Серега еле успел увернуться – едва палкой по голове не схлопотал.
– Взбесилась, ведьма старая? – поинтересовался он.
– Хорошо ты, Шорка, гостей привечаешь! – захохотал варяг.
– От таких гостей мясо слезет с костей! – сварливо проскрипела старуха, описывая клюкой замысловатые кривые. Пальцы ее свободной руки при этом сплетались и расплетались, образуя хитрые фигуры.
Справа от них мишка мощно скреб землю. Видно, рассчитывал подтянуть ее к себе вместе с лосиной тушей.
Старуха вдруг села на снег и часто задышала.
– Че, не выходит? – ехидно поинтересовался варяг.– Ты, старая, лучше подумай малость: стану ль я с кромешником по лесу раскатывать?
– Дык видно ж! – обиженно заявила старуха и надсадно раскашлялась.
– Да что тебе видно, осине корявой! – в сердцах буркнул Рёрех.– Давай в дом веди да кашей корми. А дурню своему вели баню растопить, понятно?
– Чего ж непонятного.– Бабка, кряхтя, поднялась со снега, отряхнулась.– Обычай знаю. Токо ежели ты кромешника привел, Медогар тя в барсука обернет. Не, не в барсука, в росомаху. Она к твоей природе ближе будет! – Старуха хихикнула и заковыляла в дом. А Рёрех с Серегой двинулись к конюшне. Судя по тому, как хорошо варяг ориентировался на здешнем подворье, был он тут далеко не впервые.
Глава двадцать вторая Банька
Рёрех и Духарев валялись на деревянных лавках, завернувшись в льняные простыни, поочередно черпали ковшом из кадушки холодный ядреный квас (Серега предпочел бы пиво, но и квасок был хорош) и вели неспешные речи на банные темы. Начали с веничков (Рёрех отдавал предпочтение можжевеловым и дубовым), а затем как-то незаметно перешли на сакральное. До сих пор Серега считал, что хорошенько попариться полезно для здоровья и приятно для организма, ну и, разумеется, пивка попить в хорошей компании, поболтать о том о сем… И тут Духарев с крайним удивлением узнал, что варяг придает простому «помыться-попариться» ну просто мистическое значение, а парную рассматривает едва ли не как вход в преисподнюю. И каждому элементарному действию, вроде «поддать парку», придается некий особенный символический смысл. Вот бы удивились Серегины питерские кореша!
Варяг поучал, Серега слушал вполуха, расслаблялся и думал о том, что не худо бы пожрать, но вставать лениво. Рёрех отпарил его очень качественно. Ежели человек может в две руки мечами махать, так неужто с вениками не управится? Но Духарев тоже в грязь лицом не ударил и так прошелся по дубленой варяговой шкуре, что у того даже многочисленные шрамы побагровели.
– …Не слушаешь! – констатировал Рёрех, с презрением глядя на ученика.– А зря. Только и будет в тебе умения, что железом рубить да весло ворочать. Никогда те с таким понятием своим хирдом не водить!
Варяг уселся, взял свой протез, собираясь приспособить на место.
– Чем водить? – удивился Духарев.
– Хирдом, дурная голова. Так нурманы ватажку воинскую называют.
– Так я ж не нурман,– резонно заметил Духарев.
Тук! – деревянное основание протеза больно хлопнуло Серегу по макушке.
Духарев подскочил, потирая ушибленное место, с опаской поглядел на наставника.
Варяг ухмыльнулся.
– Однако, кость,– заметил он.– Я думал: деревяха.
– Шутки у тебя… – пробормотал Духарев и потянулся за одеждой.– Кормить нас будут?
– А ты понюхай,– предложил варяг.
Серега понюхал, но нос его не уловил ничего съестного.
– Горе с тобой,– сказал варяг.– Мясом жареным пахнет. Не иначе лосенка твоего пекут.
– Тогда хорошо,– кивнул Серега и нацепил цепочку с крестиком.
– Ты б его лучше спрятал,– посоветовал варяг.– Мне-то без разницы, но многие тут вас, христиан, не любят.
– Да? – переспросил Духарев.– Ну так это их трудности.
69 
