Глава 4

Олетта обнаружила, что не может уснуть, несмотря на то что спальня, которую ей отвели, была очень удобной, хотя и запущенной. Она понимала, что ее, как дочь эксперта, поместили на втором этаже, где располагались не самые лучшие комнаты. Впрочем, они были большие и красивые, а спальня Олетты соединялась с гостиной, где, как Олетта надеялась, можно будет спокойно обедать и завтракать, не утруждая себя ничьим обществом.

Верная своему плану — разузнать о герцоге все, что только можно, — она первым делом поговорила с экономкой, которая показала ей спальню.

— Вы давно служите здесь, миссис Феллоуз? — спросила Олетта.

— Да уж давненько, мисс. В этом месяце будет ровнехонько сорок лет. За это время тут много чего изменилось, да не могу сказать, что к лучшему.

Олетта слушала, понимая, что за этим последует подробное изложение биографии миссис Феллоуз. Так оно и случилось.

Она узнала, что миссис Феллоуз поступила сюда еще совсем юной девушкой, сменив свою мать.

— При третьем герцоге народу тут было куда больше, — поведала экономка. — В доме всегда дежурила дюжина лакеев, все в белых париках и перчатках, которые приходилось стирать каждый день, а праздник на сорок— пятьдесят гостей был делом обычным.

— Как это, наверное, интересно! — воскликнула Олетта.

— Честно говоря, мисс, работы было невпроворот, но с гостями приезжало столько лакеев и горничных, что у нас внизу бывали вечеринки не хуже, чем у господ.

— А что, новый герцог так же щедр? — спросила Олетта, заранее зная ответ.

— Нет, совсем нет, мисс, — погрустнела миссис Феллоуз. — Теперь тут все по-другому. Я слышала, его высочество оставил сыну кучу долгов, да и дом давно пора бы чинить.

— То есть о поместье никто не заботился? — удивленно переспросила Олетта. — А оно так впечатляюще выглядит…

— Это потому, что вы только приехали, мисс. Мы-то все по-другому видим, — мрачно пояснила миссис Феллоуз. — Крыша течет, стены в трещинах, за занавесками обои клочьями висят, а ковры до того протерлись, что в них того и гляди застрянешь. Олетта была поражена ее тоном, но, понимая, что высказывать излишний интерес — как, впрочем, и излишнюю осведомленность — опасно, заметила как можно равнодушнее:

— Вот странно, а я думала, что герцог богат.

— Был когда-то, мисс, но теперь многие джентльмены остались без гроша. Я так понимаю, в газетах потому и пишут, что они то и дело женятся на американках.

— Да, — согласилась Олетта. — Я слышала, что герцог Марльборский женился на американке, и герцог Лейнстерский — тоже.

— Пожелаем им счастья, мисс, да только вряд ли оно у них будет.

— Почему? — спросила Олетта.

— Да потому, что американцы совсем не такие, как мы, — с пренебрежительной ноткой в голосе произнесла миссис Феллоуз. — Нет, его высочество никогда с такой не свяжется, будь она хоть бог знает какая богачка.

— А какую же жену он себе выберет? — поинтересовалась Олетта.

Миссис Феллоуз рассмеялась:

— Если только он не слишком изменился за те годы, что провел за границей, мисс, так ему будет из чего выбирать. Девчонки бегали за ним, когда он совсем еще мальчиком был, очень уж он был симпатичный.

— Так почему же он до сих пор не женился?

— Наверное, не мог позволить себе, мисс, на свое-то военное жалованье. Старый герцог был не слишком щедр даже к мастеру Джорджу, молодому маркизу.

— Значит, до того как умер его отец, теперешний герцог жил небогато, — заметила Олетта.

— Точно так, мисс. Я даже слышала, как он говорил мистеру Бейтсону, дворецкому: «Одолжите мне пару фунтов, Бейтсон. У меня нет ни пенни, а надо съездить в Лондон».

  24