Последние отзывы

  36  

– Я согласна со всем, потому что скоро стану твоей женой!

Орион взял ее за руку и перецеловал один за другим изящные пальчики, затем приник губами к ее ладони.

– Мне с трудом верится, что случившееся сегодня утром – явь, а не сон. Но все плохое миновало, и теперь ты в безопасности и принадлежишь только мне одному!

Афина подалась вперед, ожидая, что Орион коснется поцелуем ее губ, но он сказал:

– Прошу тебя, Афина, не искушай меня! Тебе нужно немного отдохнуть. А если я начну целовать тебя, то не смогу оторваться и не дам тебе возможности собраться с силами.

– Но ты ведь… не уйдешь далеко? – со страхом спросила девушка.

– Я схожу только в церковь. Мне нужно поговорить со священником. Думаю, дорогая, ты не будешь возражать, если нас обвенчают по обряду греческой православной церкви, к которой я принадлежу?

– Я могу возражать только против невозможности обвенчаться, – ответила Афина.

– Нам стоило бы освятить наш брак в храме Аполлона, – улыбнулся Орион, – но жрецов его культа уже давно нет в живых. Я хотел бы связать нас всеми возможными священными клятвами и брачными узами, чтобы никогда не расставаться с тобой.

– Я никогда не захочу расстаться с тобой, – шепотом пообещала Афина.

Они посмотрели друг другу в глаза. Девушка поняла, что у Ориона от волнения перехватило дыхание.

Афина подумала, что не могут два человека быть ближе друг другу, чем они в этот сладостный миг.

Орион еще раз поцеловал ей руку.

– Мне пора идти, любимая. Но я должен спросить кое-что у тебя. Я ведь до сих пор не знаю твое полное имя.

Афинские газеты довольно много писали об их с леди Беатрис прибытии в Грецию. Афина опасалась, что, если она назовет свое настоящее имя, Орион поймет, что она та самая богатая наследница британского аристократического рода, которую принимал сам король Греции. Но будет ли иметь юридическую силу ее брак, если она заключит его под вымышленной фамилией?

Неожиданно девушка вспомнила, усмотрев в этой неожиданности едва ли не подарок судьбы, историю о том, как ее крестили.

Ее крестную мать, американку миссис Мейвил, ту самую, что оставила ей огромное наследство, попросили подержать младенца. Ей надлежало на вопрос приходского священника о том, какое имя дать малышке, ответить: «Мэри Эммелин Афина».

Но крестной понравилась ее крестница и она решила прибавить к имени кое-что свое.

Служба шла, девочка мирно спала у нее на руках, завернутая в обшитую кружевом пеленку, в которой чуть ли не на протяжении столетия крестили всех членов семейства Уэйд.

Когда прозвучал призыв «отвергнуть нечистого и его деяния» и была освящена вода в купели, священник повернулся к миссис Мейвил, и американка подала ему малышку. Он произнес:

– Назовите имя младенца!

– Мэри Эммелин Афина Мейвил, – последовал ответ.

С уст маркиза и остальных родственников слетел шепот неодобрения, однако, прежде чем кто-либо успел исправить ошибку, священник торжественно объявил:

– Мэри Эммелин Афиной Мейвил нарекаю тебя во имя Отца и Сына и Святого Духа!

После крещения маркиз из себя выходил от злости.

– Никогда Уэйды не фантазировали, выбирая имена! Афина Мейвил! Ты когда-нибудь слышала что-нибудь подобное?!

– Извини, любимый, – ответила ему мать Афины. – Я понятия не имела, что моя подруга придумает что-нибудь подобное. Но уже ничего нельзя было поделать.

– Я бы потребовал остановить крещение! – заявил маркиз. – Это же возмутительно, что моя дочь вступает в жизнь с таким именем!

– Может быть, нам не стоит называть ее полное имя? – попыталась успокоить его маркиза. – В конце концов, ведь мы будем звать ее просто Мэри.

Маркиза кое-как удалось успокоить, но, став старше, Афина узнала, что ее крестная надолго впала в немилость и ее редко приглашали в замок Уэйдбридж.

Когда миссис Мейвил скончалась, оставив все свое состояние Афине, маркиз перестал гневаться при упоминании ее имени в его присутствии.

Сейчас Афина подумала, что крестная поступила абсолютно правильно. Официально девушка носила имя Афина Мейвил, и брак ее никто не сможет объявить недействительным.

Орион ждал ее ответа, и она, улыбнувшись, сказала:

– Я Афина Мейвил. А теперь ты скажи мне свою фамилию.

– Она типично греческая, – ответил юноша. – Теодорос.

– Мне она нравится, – сказала Афина. – Я с гордостью стану называть себя Афиной Теодорос.

Она произнесла эти слова так пылко и искренне, что Орион не мог удержаться от горячего поцелуя, но поспешил выпрямиться и направился к двери.

  36