Последние отзывы

  33  

— Я был тупцом! — горько признал он.

Маркиз вспомнил, что револьвер, который он на всякий случай захватил с собой в эту экспедицию, лежит сейчас в одной из его сумок.

Но маркиз никогда не думал, что ему понадобится применять оружие.

Снаружи доносились голоса.

Бедуины, вероятно, сидят вокруг костра, обсуждают свой успех и радуются, что приезжий богач теперь у них в руках.

Наверное, они уже съели свой обычный ужин из бараньего шашлыка, порезанных на куски яиц, и овечьего сыра.

С содроганием маркиз подумал, что это будет его единственная и не слишком аппетитная пища на ближайшие две недели.

Он станет с тоской вспоминать о великолепных блюдах, которые его шеф-повар готовит на яхте, и еще лучших, подаваемых на вилле.

— Какой черт дернул меня согласиться на эту треклятую экспедицию? — сердито вопросил маркиз.

Ответа не последовало.

Конечно, можно обвинять во всем Киркпатрика, который загипнотизировал его своей безумной и совершенно невероятной историей о спрятанных сокровищах, но маркиз-то знал, что принял эту выдумку главным образом как удобный предлог для бегства от обязанностей, которые Сабра называет его долгом.

Наконец бормотание снаружи прекратилось и воцарилась тишина.

Маркиз понял, что наступает ночь.

Солнце зашло, и на великом своде небес одна за другой загораются звезды.

Все бедуины ушли в свои черные палатки и лежат на циновках, спят.

Если бежать, то только теперь.

Он дернул за веревки, стягивающие его руки, и с бессильной яростью понял, что, как бы ни старался, не сможет освободиться.

В отчаянии маркиз хотел закричать, позвать на помощь, но что топку?

Он улегся так, чтобы меньше чувствовалась боль, и закрыл глаза.

Маркиз очень устал, ведь почти всю прошлую ночь он пролежал без сна, думая о Сабре.

Однако это было не то, что он хотел вспоминать сейчас.

Он сказал себе, что если вырвется на свободу, то немедленно вернется во Францию и постарается никогда больше не встречаться ни с Киркпатриком, ни с его дочерью.

Но как ни силился маркиз забыть о девушке, он постоянно ловил себя на том, что вспоминает мягкость ее губ и необычные ощущения, которые пробудила в нем Сабра.

Ему страшно не хотелось признавать это, но еще ни к одной женщине он не испытывал подобных чувств.

Маркиз лихорадочно попытался вызвать в памяти образ отца с его неумолимой критикой и презрением к женщинам.

Но вместо этого увидел зеленые с золотом глаза Сабры, осененные ресницами, глядящие на него снизу вверх.

А еще увидел, как дрожали губы девушки перед тем, как он поцеловал ее.

Наверное, маркиз задремал, пока думал о Сабре, ибо проснулся от слабого звука, чувствуя, что она где-то рядом.

Маркиз прислушался и понял, что за его головой кто-то разрезает ткань палатки.

Он лежал очень тихо, мысленно спрашивая себя, кто бы это мог быть, и уже зная ответ.

Но вот палатка разрезана. В щель проник слабый свет, и кто-то прополз через отверстие. Да, это была Сабра.

Маркиз хотел было что-то сказать, но девушка прижала пальцы к его губам.

От этого прикосновения его пронзила легкая дрожь, почти как если бы Сабра поцеловала его.

А девушка, не теряя времени, ощупала его руки и ноги, чтобы понять, как он связан.

Неожиданно Сабра поползла обратно к дыре, и на одно мучительно долгое мгновение маркиз испугался, что девушка бросила его.

Но она не выбралась из палатки, а, должно быть, поманила кого-то снаружи, и через минуту внутрь вполз какой-то мужчина.

Хотя маркиз не видел его лица, он понял, что это Ахмед.

Это был сильный парень, и тем же самым ножом, которым он прорезал толстую черную ткань палатки, он освободил руки и ноги маркиза Маркиз сел. Положив руку ему на плечо, Сабра прошептала в самое ухо:

— Вам нужно будет ползти туда, где мы спрятали лошадей.

Девушка было двинулась прочь от него, но маркиз поймал ее за плечо и спросил так же тихо:

— Где ваш отец?

— Папа… умер, — ответила Сабра. — Он был… связан, как и вы, но его… укусила… змея.

Маркиз вздрогнул.

— Вы уверены?

— Совершенно уверена… его тело уже… остыло, и ни Ахмед, ни я не могли нащупать его… пульс.

После небольшой паузы она добавила:

— Можете сами убедиться, но… медлить… опасно.

Маркиз и сам это понимал и не сомневался, что Сабра не сказала бы, что ее отец мертв, если бы существовал хоть малейший шанс, что он жив.

Но это ужасное несчастье просто не укладывалось у него в голове.

  33