25

Марли и Ровена шли рука руку через двор замка, с виду погруженные в беззаботную болтовню.

— Как это будет, Марли? — выдавила Ровена сквозь сжатые зубы. Губы ее растянулись в вынужденной улыбке. — Ты заколешь меня, как Илэйн, или сбросишь меня в ров, как бедного Мортимера?

Марли дружески помахала рукой привратнику, когда они проходили под аркой главного входа. Острый конец ее кинжала продолжал упираться Ровене под ребра.

— Мортимер никогда не знал, когда следует придержать свой слишком свободно болтающийся язык.

Ровена бросила тоскливый взгляд на конюшню. Нигде не было видно ни неуклюжей фигуры Большого Фредди, ни серебристой шевелюры Маленького.

— Ты далеко не уйдешь без лошади.

Она вскрикнула, когда лезвие проткнуло тонкую ткань ее платья и задело кожу.

— Кажется, у вас с Мортимером и впрямь много общего.

Они вступили на подъемный мост. Ровена старалась глядеть прямо перед собой, чтобы не видеть маслянистую поверхность воды во рву. У нее вырвался вздох облегчения, когда они миновали мост. Но облегчение оказалось недолгим. Марли ускорила шаги, спускаясь по склону, и надежды Ровены, связанные с замком, остались позади. С каждым шагом спешащей Марли лезвие кинжала глубоко впивалось в кожу Ровены.

На лугу были возведены красные и желтые шатры. Марли послала приветственный салют группе оруженосцев, подталкивая Ровену к изящной арке моста через озеро. Переполненное после дождей озеро сверкало под ласковыми лучами послеполуденного солнца. Ровена ощущала постоянную боль от уколов кинжала.

— Иисус милосердный! — взорвалась она. — Неужели ты не можешь даровать мне быструю смерть, как другим? Неужели так необходимо пытать меня?

Взглянув назад, Марли отбросила притворное дружелюбие и сильно толкнула Ровену. Ровена поскользнулась на сырой траве и побежала, шатаясь и теряя равновесие, вниз по склону, пока не упала на спину. Оттуда, где она лежала, не было видно ничего, кроме бесконечного простора холмистых лугов и зубчатого края одной башни, выглядывавшей из-за плеча неумолимой Марли. Марли вложила кинжал в ножны. Она спустилась с холма, рывком подняла Ровену на ноги и толкнула вперед. Руки ее, мозолистые и жилистые, обладали поистине мужской силой.

Ровена повернулась, сжавшись от гнева. Марли вытащила из своего многослойного наряда длинную веревку.

Злость охватила Ровену вместе с мрачными воспоминаниями, вернувшимися к ней.

— Ваша семья в Карлеоне все держит наготове, не так ли? — уныло произнесла она.

Она стояла не двигаясь, пока Марли связывала ей запястья. На верхней губе Марли бисером выступили капельки пота.

Они пошли через поля, Ровена — позади, привязанная к веревке, намотанной на руку Марли. Когда они перебирались через канаву, Марли яростно дернула за веревку. Ровена споткнулась, но выпрямилась прежде, чем Марли бросила насмешливый взгляд через плечо. Веревка натирала ее запястья, с каждым шагом увеличивая раздражение Ровены.

— Зачем все это, Марли? Чего ты хочешь добиться?

— Гарет ничего не должен знать, — ответила Марли, не поворачивая голову. — Он никогда не простит меня. Все эти годы я позволяла ему обвинять себя. Такого не забывают.

— Ты думаешь, он простит тебе убийство женщины, которую любит?

Марли резко обернулась и шагнула к Ровене. Она сильно ударила ее по лицу. Рука Марли сильно дрожала, когда она подняла ее, чтобы вытереть свой лоб.

После этого Ровена замолчала. Долгие мили они прошли в таком молчании. Марли тащила, а Ровена плелась, пока ей не стало казаться, что ее ноги закованы в цепи. Она потеряла один башмак в грязи на берегу ручья, но не захотела просить Марли остановиться, чтобы подобрать его. Она хромала несколько миль в одном башмаке, затем бросила и его. Когда-то ее подошвы были грубыми, но после жизни в Карлеоне она ощущала и твердость камней, и уколы шипов чертополоха. Марли явно устала. Со злобой, удивлявшей ее саму, Ровена надеялась, что Марли вот-вот упадет. Она вдруг очень ясно представила, как навалится на Марли и задушит ее собственной веревкой.

  110