Глава 13

Утро было уже в разгаре. Солнце, глядевшее в окна полицейского участка, заливало светом письменный стол Джо. Пластмассовая фигурка танцовщицы со встроенными пружинками ярко блестела. Джо пробежал глазами лежавший перед ним бланк свидетельских показаний с требованием ордера на обыск и без особого энтузиазма поставил под ним свою подпись. Протянув документ капитану Лучетти, он Швырнул авторучку на стол. Синяя ручка «Бик» прокатилась по докладу о проделанной работе, который он написал До этого, и ударилась в босую ногу танцовщицы, бедра которой тут же пришли в движение.

— Что ж, неплохо, — проронил капитан, пробежав глазами бланк.

Джо потянулся. Вот уже три часа он сидел в этой комнате, обсуждая дело Хилларда с другими детективами. Он кратко изложил им то, что видел в доме у Кевина, начав с краденого антиквариата в гостиной, продолжив шахматами из слоновой кости и закончив зеркалами в спальне. Он думал, что Кевин у него на крючке и скоро будет арестован, но его постигло жестокое разочарование.

— Да, плохо, что мы не можем сделать это сегодня.

— Вот в чем твоя беда, Шанахан: ты слишком нетерпелив! — Капитан Лучетти взглянул на свои часы и положил свидетельские показания на письменный стол Джо. — Ты хочешь все провернуть за час, как те копы, которых показывают по телевизору.

Джо вовсе не был нетерпелив. Ну, может, самую малость. Просто он действительно очень хотел, чтобы это дело поскорее закончилось. И причина крылась отнюдь не в отсутствии терпения, а в его рыженькой осведомительнице.

Капитан надел пиджак и поправил галстук.

— Ты хорошо поработал. Мы получим судебную санкцию на прослушивание домашнего телефона Картера и ордер на обыск. Ему не отвертеться! — сказал он и вышел из комнаты.

Где бы ни был Вине Лучетти, что бы он ни делал, он никогда не пропускал субботней мессы. Джо не мог точно сказать, кого капитан боится больше — Бога или свою жену Соню.

Джо бегло прочитал свидетельские показания. Составляя документы, он всегда скрупулезно подбирал слова, потому что давно усвоил: адвокаты с жадностью хватаются за любые неточности и размытые формулировки, ища повод объявить о подтасовке фактов. Несмотря на все неприятности, он верил в то, что его работа не пройдет даром. Прокурор даст ему ордер на обыск: причин для этого было предостаточно. Однако Уокер и Лучетти хотели подождать. Поскольку вчера ночью Джо не нашел картину Моне, они сомневались, что обыск в доме Кевина даст ожидаемые результаты или что Кевин назовет полиции имя коллекционера, который дал ему заказ на картину.

Итак, ордер положат в папку с делом Хилларда. Теперь у них есть веские улики, доказывающие, что Кевин виновен в укрывательстве краденого антиквариата, но вчерашней ночной работы Джо мало для ареста. Его похлопали по плечу, дружески пожали руку — и только. Он же хотел большего. Он хотел посадить Кевина на скамью подсудимых.

— Эй, Шанни! — Уинстон Денсли, единственный афроамериканец среди полицейских отдела по борьбе с имущественными преступлениями и один из трех копов, назначенных следить за Кевином, придвинул стул к рабочему столу Джо. — Расскажи мне про зеркала в спальне Картера.

Джо усмехнулся и скрестил руки на груди.

— Комната увешана ими сплошь. Он может с любого угла следить за своими движениями:

— Парень со странностями, верно?

— Да.

И Джо стоял в этой странной комнате с зеркалами, разглядывал со всех позиций отражение Габриэль Бридлав в уродливой мешковатой юбке на лямках и представлял, как она выглядит в прозрачном бюстгальтере и таких же трусиках. Или в одном кружевном поясе для чулок, чтобы можно было обхватить ладонями ее голые ягодицы.

Он пытался увидеть ее обнаженной до пояса. Теперь ему не надо было терзать свое воображение. Теперь он знал, что ее груди больше, чем он думал, и чудесно вписываются в его крупные ладони. Знал, как нежна ее кожа, как тверды и морщинисты розовые соски, тыкавшиеся ему в грудь. Знал, как страстно она вздыхает в минуты любовного томления и как непреодолимо влекут к себе ее зеленые глаза. Знал аромат ее волос, вкус губ и ласковое прикосновение рук, которое напрочь лишало его способности думать и дышать.

  73