Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
72 
– Но ведь единственный способ выяснить… – Джордан замер, не договорив. – Даже не предлагай!
– Мы только быстро посмотрим, и все!
– Нет! Сейчас самое время звонить Ричарду. Пусть делом занимается он или кто-то другой.
– Но я больше никому не доверяю!
Джордан снова потянулся к телефону, и снова Клеа перехватила его руку.
– Если о происходящем узнает много народу, – сказала она, – что-нибудь обязательно просочится наружу и дойдет до ушей Ван Уэлдона. И тогда конец нашим надеждам! Джордан, нам придется ждать до последней минуты. Мы должны убедиться, что полицейские найдут, что нужно.
– Неужели ты вообразила, будто тебе удастся просто так подняться на корабль и, так сказать, осмотреться там?
– Не забывай, я умею проникать сквозь стены и запертые двери! В таких делах мне нет равных…
– А как же дядя Уолтер? Не забывай, его-то поймали!
– Меня не поймают.
– Потому что ты и близко не подойдешь к «Виллафьорду»! – Джордан стряхнул ее руку и начал набирать номер.
Клеа рывком выдернула у него трубку.
– Нет, ты этого не сделаешь! – закричала она.
– Клеа, – раздраженно выдохнул он, – пожалуйста, предоставь дело мне!
– Нет, это ты предоставь дело мне! Доверься моему опыту! Мне, а не тебе есть что терять!
– Знаю. Но мы с тобой оба устали и почти наверняка наделаем ошибок. Пора позвонить в полицию и положить всему конец. Вернуться к нормальной жизни – к нашей реальной жизни. Разве ты не понимаешь?
Клеа посмотрела ему в глаза. «Да, я понимаю, – подумала она. – Тебе надоело бегать. Тебе надоела я. Ты хочешь вернуться к прежней жизни, и я тебя не виню».
Она вызывающе вскинула подбородок:
– Я тоже очень хочу домой. Мне до смерти надоели гостиничные номера, чужие постели и крашеные волосы. Мне, так же как и тебе, хочется, чтобы все поскорее закончилось. Вот почему я хочу сделать все по-своему!
– По-твоему получится слишком рискованно. Полиция…
– Я уже говорила тебе и еще раз повторяю: я не верю полиции! – Она взволнованно подбежала к окну, но тут же вернулась. – Мне удавалось так долго оставаться в живых только потому, что я никому не верила! Я могу рассчитывать только на себя!
– Ты можешь рассчитывать на меня, – тихо возразил он.
Клеа покачала головой и рассмеялась:
– Милый мой, в наше время действует другое правило: каждый за себя. Запомни! Доверять нельзя никому. – Она повернулась и посмотрела ему в глаза. – Даже мне.
– А я тебе верю.
– Значит, ты сумасшедший.
– Почему? Почему я не имею права верить тебе? Потому, что ты сидела в тюрьме? Потому, что совершила несколько ошибок? – Он подошел к ней и взял ее за плечи. – Ты что, боишься того, что я тебе поверю?
Она беззаботно тряхнула головой:
– Терпеть не могу кого-то разочаровывать.
Он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал в губы.
– Я тебе полностью доверяю, – прошептал он. – И ты тоже должна мне верить.
Его поцелуй разрывал ей сердце. Она испугалась, потому что поняла, что теперь ни о каком спокойном расставании не может быть и речи. Разрыв будет болезненным, мучительным и горьким.
И неизбежным.
Он отпрянул:
– Клеа, я прошу тебя, поверь мне! Сделай, как я прошу. Побудь здесь, в номере, а я все сделаю сам.
– Но я…
Он приложил палец к ее губам, заставляя ее замолчать:
– Не спорь со мной. В конце концов, я мужчина и намерен воспользоваться своими правами… Жаль, что не сделал этого уже давно! Ты подождешь меня здесь, в отеле. Поняла?
Увидев, что его подбородок упрямо выдвинулся вперед, она вздохнула и кротко ответила:
– Поняла.
Он улыбнулся и поцеловал ее.
Клеа тоже улыбалась, глядя ему вслед. Потом она подошла к окну, и улыбка на ее лице увяла. Скоро он поймет, что ей верить нельзя! Обернувшись, она увидела на спинке стула пиджак Джордана, который он надел на нее в такси. По какому-то наитию она сунула руку во внутренний карман и достала оттуда золотые часы. Откинула помятую крышку и посмотрела на выгравированное с внутренней стороны имя: «Бернард Тэвисток». И подумала: надо положить этому конец. Здесь и сейчас. Все равно рано или поздно все закончится, и чем раньше, тем лучше. Если она украдет часы, которыми Джордан дорожит, то обрежет все связавшие их нити. Начисто. Бесповоротно. В конце концов, кто она такая? Воровка. Бывшая заключенная. Джордан только обрадуется, что избавился от нее.
72 
