Лёгкий, ненавязчивый романчик 
90 
Короче, было видно, что летные байки никого здесь по-настоящему не интересуют, а маме не расскажешь – пугается. Вот и получается, что между ним, Юрой Москаленко, и старым миром семьи, в котором он жил до отъезда в Оренбург, теперь существует незримая пропасть, и, похоже, с годами эта пропасть будет только увеличиваться в размерах, пока окончательно не разорвется пуповина, связывающая его с домом. Юре еще предстояло обдумать, насколько это хорошо или плохо, но изменить что-либо он даже не попытался. А зачем? Пора признать, что выбор сделан. Нельзя жить вдалеке от семьи и участвовать в ее делах, решать ее проблемы – это невозможно да и нелепо. Не для того мы порхаем в большой мир, чтобы возвращаться в гнездо. Если попросят о помощи, то да, конечно, нужно всё бросить и помочь, в этом долг всякого отпрыска, но если не просят, если справляются, то зачем?..
Юра еще раз укрепился в своем мнении, что служба вдалеке от дома ведет к разрыву казавшихся прочными связей, когда на следующий день, надев гражданское, вышел прогуляться на улицу.
Он и не ожидал, что так изменилось всё вокруг. Словно грибы после дождя, на углах и у автобусных остановок появились киоски, в которых торговали всякой мелочью: от спичек до кожаных ремней, от консервов до видеокассет. Цены были вполне умеренные, а продукция, похоже, пользовалась спросом. Однако предприимчивость доморощенных капиталистов, которых все уже называли просто «пэрами», не обрадовала Юру: киоски показались ему уродливыми, они мешали проходу и вообще с их появлением новые микрорайоны Москвы стали выглядеть, как огромный рынок. Вот не сиделось им в павильонах, подумал Юра с раздражением. Кроме киосков, обнаружилось огромное количество мелких магазинчиков – бывало, что в одном полуподвальном помещении, разгороженном деревянными щитами, ютились три-четыре магазина. На взгляд Москаленко-младшего, продавали они сущее барахло, – он не понимал, неужели всё это пользуется спросом? Ну джинсы хорошие еще куда ни шло, ладно, но вот эти протертые до дыр вельветовые штаны – они-то на кой?
Москаленко побродил по городу и понял, что уже скучает по училищу и взлетно-посадочной полосе. Чтобы как-то развеяться, отыскал старую записную книжку и стал обзванивать приятелей. Оказалось, что все они заняты: у кого-то начался семестр, кто-то уехал в другой город или был призван в армию, кто-то пошел в частную лавочку, к пэрам в работники. Удалось перехватить только Веньку Бейшана – Юра уговорил его на пару кружек пива в ближайшем баре. Однако и Бейшан был озабочен и всё поглядывал на часы. Он всё-таки поступил на журфак, и они там затеяли независимую газету, посвященную (кто бы мог подумать?!) интимным взаимоотношениям мужчин и женщин.
– Это типа вражеского «Плейбоя»? – поинтересовался Юра.
– «Плейбой» отдыхает! – Венька пренебрежительно повел плечом. – У нас будет круче импортного барахла. Но при этом дешевле!
– Неужто вам позволят? – не поверил Москаленко.
– Уже позволили, – с дерзкой ноткой отвечал Бейшан. – Мы ведь не порнуху издавать собираемся, а будем обучать молодежь правилам безопасного и семейного секса. СПИД, знаешь ли, не спит! Мы так и газету решили назвать… «СПИД-Информатор»! Чтобы было понятно, против чего боремся!
– Хм-м-м, – усомнился Юра. – А не отпугнет такое название?
– Не отпугнет, – пообещал Венька. – Мы рекламой хотим первый канал загрузить… А это – вся страна и окрестности. Привыкнут быстро.
– Что значит первый канал?
– Первая программа, – поправился Бейшан. – Теперь их каналами называют, потому что по одной частоте могут два или три канала идти, а у каждого своя программа. Чтобы путаницы не было.
– Это как? – Юра впервые слышал о таком новшестве.
– А вот так! До одиннадцати вечера идет государственное вещание, а после одиннадцати – частное. Которое на рекламу живет. А после трех, например, полугосударственное, но там полную халтуру показывают, для любителей авторского кино. Но ничего. Думаю, еще полгодика и начнут новые частоты появляться. Будет как на Западе. Давно, кстати, пора…
– Ясно, – Москаленко кивнул, хотя и сильно удивился.
Тут Бейшан снова взглянул на часы и заторопился. Ему явно хотелось сбежать к своим корешам-журналистам – делать газету «СПИД-Информатор». Юра, сообразив, что и здесь его пилотские байки никому не нужны, милостиво отпустил бывшего одноклассника. В итоге, сердитый и на столицу, и на самого себя, Москаленко-младший зашел в книжный магазин, купил пачку новых книг (благо, навыпускали их за последний год преизрядное количество названий) и провел свой октябрьский отпуск за чтением, сопровождаемым потреблением сытных маминых обедов.
90 
