25 
– Да, только... – Было ясно: ей не хочется, чтобы он работал в кабинете отца.
– Там есть дополнительная телефонная розетка для факса. Я видел ее. Множество штепсельных розеток и полок. Подходящее место.
– Правда, но...
– А так как вы там тоже работаете, мы сможем отвечать на телефонные звонки друг за друга, – закончил он в спокойном тоне.
– Да! Интересно, кто для кого примет по телефону больше всего сообщений? – спросила она хитро.
– Имея в виду?..
– Имея в виду, что вы постараетесь использовать меня в качестве бесплатного секретаря.
– Не могу понять, почему вы это говорите.
– Потому, что я вижу вас насквозь, Хантер. Я знаю, какой вы человек. Потребитель. Хорошо, вы можете переезжать в кабинет, но будете сами варить себе кофе, отвечать на телефонные звонки и вести свои собственные записи.
– Я – воплощение невинности, – заверил он ее.
Она хмыкнула.
Он поверил в свое заявление о невинности и простоте в минуту, когда сделал его. Но он не понимал, насколько привык к помощи мисс Фуллер. Для него было вполне естественным сказать: «Уберите эти записи», или: «Дозвонитесь до такого-то...», и здесь, сейчас он продолжал вести себя так же. Но только некоторое время. Нора вспоминала о своих делах в заповеднике, уходила, и несколько минут спустя Гэвин обнаруживал, что разговаривает сам с собой.
Иногда звонил телефон. Гэвин снимал трубку, представлялся «Хантер» и слышал, как кто-то спрашивал Нору. Ему приходилось бросать свою собственную работу и идти на поиски Норы. Это его изводило. А в довершение всего казалось, что Нора не могла понять, что все это невыносимо мешало в работе такому занятому человеку, как Гэвин.
– Я делаю это в последний раз, – сказал он, найдя ее после длительных поисков по всему заповеднику, и отдал ей записку: «Я вынужден тратить свое драгоценное время, успокаивая этого мужчину, потому что вы сказали, что позвоните ему, но так и не сделали этого».
Нора внимательно посмотрела на имя, написанное на бумаге.
– Я не позвонила ему, так как вчера вы висели на телефоне, – сердито сказала она. – Вы, наверное, заметили, хотя вы никогда не замечаете, что волнует других, что я постоянно заглядывала к вам в надежде, что вы положили трубку. Но вы не расставались с ней. Вот почему я не позвонила этому человеку. И если вам пришлось его успокаивать, то это вы получили по заслугам. Это все, что я вам скажу.
– Но телефон – часть моего бизнеса...
– Достаньте себе свой собственный и не висите на моем. Я тоже занимаюсь бизнесом, и вы задерживаете мою работу.
– О, перестаньте вы!..
– Что значит «перестаньте»? – спросила она раздраженно.
– Это значит, что есть бизнес и бизнес. Мой бизнес – собственность...
– ...и деньги, – напомнила она ему с иронией. – Не забудьте, деньги...
– И деньги, – согласился он. – Деньги и собственность. Настоящие ценности. И, конечно же, я считаю, что с этим нельзя сравнивать несколько осликов.
Он думал, что Нора взорвется, – настолько она была зла. Но она спокойно сказала:
– Вы не имеете дела с настоящими ценностями, Хантер. Вы имеете дело с огоньками на компьютере. Поверните выключатель, и все исчезнет. В этом нет реальности. Попытайтесь вычистить загон, когда там живет животное. Вот это реальность, и ни один выключатель не сделает так, чтобы все исчезло.
– Это едва...
– Успокойтесь, я не закончила. Вы говорите, что несколько осликов ничего не значат. Спросите своего сына, что они значат, если, конечно, он захочет вам ответить. Для него они значат очень многое, потому что он несчастен, а они делают его нормальным человеком. Они – его жизнь... и моя. Обнимите животное, почувствуйте его тепло и то, что оно передается вам. Это не только реальность, это – лечение. Любовь и теплота – вот самые лучшие из всех когда-либо созданных лекарств. Никто и никогда не вылечился, подписывая чеки.
Он открыл рот, но она не дала сказать ему ни слова.
– Вы знаете, кто этот человек? У него школа для больных детей. Некоторые из них инвалиды, некоторые – душевнобольные. Я пообещала ему, что он может привести сюда группу ребят, и пыталась позвонить ему, чтобы договориться о дне. Сейчас я собираюсь перезвонить ему и извиниться, что заставила его ждать. Но для вас кирпичи и раствор, бумага, лампочки в компьютере гораздо больных детей. Справедливо? Как вы думаете?
– Я думаю, это ужасно несправедливо! – закричал он. – Но вы очень умны, перевернув все с ног на голову, чтобы все было в вашу пользу.
25 
