114 
– Ну, это ведь только слухи.
– Черт бы его побрал! – Спенсер опустил недоеденный кекс на тарелку.
– Может быть, он только собирается отдохнуть?
– И что же ты предлагаешь?
– Подождать его следующего хода, если, конечно, такой последует.
Полученная информация раздражала Спенсера, как кусок пищи, застрявший в зубах.
– Может быть, имеет смысл сосредоточить наше внимание на женщине?
– Может быть. – Филипп пожал плечами. – Если только у нас есть время и возможность следить за всеми рыжими шлюхами на двух континентах! – Подавшись вперед, он взял свою чашку. – Понимаю, что для вас это печальное известие, Стюарт, но не исключено, что в Париже вы упустили последнюю возможность схватить его.
Филипп подумал о том, что должен послать чек на приличную сумму своему другу Андре, который по его просьбе позаботился о том, чтобы поводить за нос парижских агентов.
– У меня есть кое-какие личные дела. Они потребуют недели две, не больше. Если я что-нибудь услышу, что может представлять для вас интерес, тотчас же сообщу.
– Мне нужен этот вор, Филипп.
Тень улыбки тронула губы молодого человека.
– Мне тоже, и не меньше, чем вам.
Адриенна попала в свою квартиру после двух часов ночи. Новогодняя вечеринка, с которой она ускользнула, вероятно, не кончилась бы до рассвета.
На вечеринке Адриенне больно было смотреть на драгоценности и не думать о том, как ими завладеть. Но ей предстояло только одно дело, главное дело ее жизни. О «Солнце и Луне» она мечтала днем и ночью, видела их на портрете матери, ощущала их в своих руках.
Когда она вернется из Якира, ее жизнь станет такой, как у всех, – приемы, благотворительные балы и путешествия. Она научится получать от этого удовольствие так, как наслаждается успехом женщина, совершившая свое жизненное предназначение. Увы, наслаждаться им ей придется в одиночестве. Нет, она не станет ни в чем раскаиваться. Успех имеет свою цену, и, как бы ни была она высока, ее следует заплатить. Она сожгла мосты, когда села в самолет и рассталась с любимым.
Несомненно, Филипп ее забудет. В конце концов, она была просто очередной женщиной в его жизни. Адриенна не была его первой женщиной, и у нее не было никаких иллюзий насчет того, что будет последней любовью. Он же был для нее и тем и другим – первым и последним, и она была готова это принять.
С пальто, перекинутым через руку, Адриенна поднималась по ступенькам на второй этаж. «И все же я поступила правильно», – думала она. Когда женщина позволяет себе полюбить мужчину, это всегда кончается для нее крахом.
Она мечтала только о том, чтобы выспаться. В самое ближайшее время ей потребуется вся энергия и сноровка, весь ее ум, потому что она уже заказала билет в Якир.
Она не стала зажигать свет в спальне, а просто бросила свое пальто на стул. Потом в темноте начала вынимать шпильки из волос. С улицы волнами накатывался шум от проходящих мимо машин, напоминая шум моря. Она почти чувствовала его запах, так же как запах табака и терпкого одеколона, и все это вместе так живо напоминало ей о Филиппе.
Когда зажегся свет возле кровати, Адриенна замерла с руками, поднятыми к голове. Она напоминала статую, вырезанную из янтаря, ее кожа по контрасту с белым, вышитым бисером платьем казалась золотистой. Но Филипп, поднося бокал к губам, смотрел не на платье, он следил за выражением глаз Адриенны. Он был рад уловить в них смятение, потом удовольствие, однако усилием воли она погасила этот огонь.
– С Новым годом, дорогая!
Он поднял бокал с шампанским, приветствуя ее, потом поставил его и взял бутылку, чтобы налить вина в другой бокал. Молодой человек был весь в черном: черный свитер под горло, черные облегающие джинсы, черные сапоги из мягкой кожи. Ожидая ее возвращения, он уютно устроился в ее квартире и сидел на широкой кровати, опираясь на гору подушек.
Адриенну обуревали противоречивые чувства – потребность в нем, раздражение, радость и раскаяние. Когда она заговорила, голос ее был холодным, как вино, которое он ей предлагал:
– Я не ожидала, что увижу вас снова.
– А должна была бы. Так не будем пить за Новый год, Эдди?
Чтобы доказать и ему и себе свое равнодушие, она подошла и взяла бокал. Ее платье шелестело, как вода, и так же переливалось.
– В таком случае за начало и за то, чтобы старые долги были уплачены.
Соприкоснувшись, их хрустальные бокалы зазвенели.
– Вы проделали долгий путь, чтобы произнести этот тост.
114 
