88 
В Глажеве они заночевали в старом здании вокзала, рублёной развалине с единственным предметом обихода внутри — обшарпанной печкой. Когда-то на печке были изразцы, но то ли сняли их где-нибудь во тьме прошедших столетий, то ли сами они отвалились и рассыпались — в общем, печка выглядела ахово, как после оспы. Правда, и топить Вовчик не собирался деревня была жилая, имелись тут даже типовые девятиэтажки времен «как-раз-до-войны»; около двух тысяч человек обитало в километре от развалин, и какой-нибудь не в меру любознательный виллан мог на вполне законном основании полюбопытствовать, а кто это там пускает дым на старом вокзале.
Внутренние перегородки в здании отсутствовали, пол был завален мусором, приправленным пылью веков. Вовчик выбросил крупные куски штукатурки, пучком травы подмел мелочь, чтобы можно было расстелить плащ. К этому времени изрядно посвежело, и ветер, поддувавший весь день как «Циклон» в котельной, казалось, вошел в ещё большую силу и не иначе как решил унести хилую крышу, развалить стены и вообще не оставить от вокзала камня на камне… то есть на бревне.
— Каш-мар, — сказала по этому поводу Лиза. — Нас тут завалит.
Впрочем, по голосу нельзя было сказать, что её очень уж пугает такая перспектива.
— Завалит — и завалит, — скептически заметил Вовчик. — Выберемся как-нибудь.
— Мгм. Один такой выбрался. К слову, а где я буду спать?
— А у меня больше плащей нет. Придётся вместе, подруга. Можно в два ряда… А можно в два яруса.
— Слушай, ты мне надоел, честное слово.
— Между прочим, поодиночке мы замерзнем. Очень замерзнем.
— Ничего страшного. Я даже переживу одно одеяло на двоих. Будешь греть меня своей задницей.
— Ха. Одеяло. Размечталась, подруга. И ты думаешь, я это вынесу?
— Ничего-ничего, баиньки.
— Похавать бы…
Это был больной вопрос. Жрать было нечего, последние галеты они съели утром, запивая густо-фиолетовой от марганцовки и отвратительной на вкус водой. В лесу, правда, наткнулись на россыпь черники и, морщась, сжевали несколько ранних моховиков — вот и весь обед. Ужин вообще не светил.
— Завтра купишь чего-нибудь.
— Купишь. Прелестно! Деньжат только подкинь.
«Ну, не жмоться, — подал голос Фил. — Деньги — не проблема»
— Ты что, печатный станок где-нибудь припрятал?
«Печатный — не печатный, но завтра деньги будут»
— Какого черта, пусть говорит вслух! — возмутилась Лиза.
— Он говорит, что завтра достанет кучу денег.
— Да, — добавил Фил во внешний динамик. — Будем брать банк.
— Опять как тогда? — со скепсисом уточнил Вовчик.
— Теперь всё будет тип-топ.
— Ну-ну, свежо предание… Кстати, а на чем вы тогда засыпались? Вовчик в упор посмотрел на Лизу.
— Когда?
— Ну, Новоладожское энергохранилище. Конечно, не банк, своя специфика, но все-таки — что случилось?
— Да бог с тобой, дружок, какое ещё хранилище?
— М-м… тебе что, досье твое показать?
— Досье, — саркастически заметил Фил. — Как же — досье, видимость одна.
— Говорю тебе, не брали мы… а, черт! Никаких дел в Новой Ладоге. Там же серожопых до задницы!
Вовчик скосил глаз, посмотрел на Лизу, на экран, снова на Лизу.
— И кто же из вас врет?
— Факт попытки ограбления Эн-эл-э-бэ зафиксирован во многих источниках, — снова перехватил инициативу Фил. — Например, «Ежедневный бюллетень», циркуляр «Об усилении бдительности»… — по экрану поползли бесконечные строки, написанные плохим канцелярским языком аж пятнадцатого столетия.
Лиза оттолкнула Вовчика и уставилась в монитор:
— Это который три-двенадцать?
— Какое ещё «три-двенадцать»?
— Не знаю я никакого такого указа! Впрочем, если это дата… Есть такой указ. Нет, другой. «О ведьмах и ведьмаках, а также о вреде…»?
— Да.
— Ну-ка, ну-ка, — Вовчик развернул к себе экран. — Давай его сюда.
— Пожалуйста.
«О ведьмаках и ведьмах, а также о вреде, ведьмовством их приносимом. Мы, сай города Волхова, властитель падающей воды, повелитель окрестных земель, прилежащих водоемов и воздушного пространства, распорядитель недр и администратор селений, повелеваем: да будет отныне всякий ведьмак или всякая ведьма, в том уличенные, злодейство замышляющие супротив государя Вашего, биты шокером на площади прилюдно, но не до смерти, а после брошены в острог, где и надлежит им быть до приезда посланца Нашего, дабы оного ведьмака или ведьму передать ему для препровождения в столицу, где указанному ведьмаку или ведьме казненным быть; а кто по рвению чрезмерному или какой иной причине того ведьмака или ведьму до смерти доведет, не дожидаясь посланца нашего, того службы и чести лишить, водить голым по поселению и гнать шокером в леса; если же кто кого заподозрит в ведьмовстве и донесет на того, и донос его подтвердится, тому выдать из средств казны тысячу рублей; а буде донос не подтвердится, то бить шокером десять раз на площади; а если кто на достоверно известного ведьмака не донесет, или окажет ему помощь и укрытие, того бить шокером до смерти.
88 
