Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
70 
– Я же вас предупреждал, с момента вашего убытия в авиаполку многое изменилось. Теперь это не ваш полк и не ваша база.
– Всех под трибунал отправлю! – пообещал авиационный полковник зловеще. – Так что же, нам теперь вручную садиться, без наведения?
– Выходит так.
– Справитесь, ребята? – обратился авиационный полковник к экипажу.
– Справимся, товарищ полковник, – откликнулся командир. – Не впервой. Главное, чтобы они полосу не погасили.
– Тогда действуйте!
– Есть!..
(Метеостанция «Молодёжная», Кольский полуостров, декабрь 1998 года)
Рашидов ударил первым. И по тому, как он двигался в момент нанесения удара, Константин понял, противник ему достался серьёзный, хорошо обученный. Сам Громов особой выучкой в ведении ножевого боя похвастаться не мог: так, баловались с сослуживцами, но не более того. Однако уйти он первого выпада ему удалось без труда: он просто подался всем корпусом назад, позволив руке Руслана с зажатым в ней ножом описать законченный полукруг. Рашидов с шумом выдохнул воздух и ощерился.
Бой происходил под посветлевшим небом, однако для улучшения видимости Гена вынес и включил лёгкий прожектор. Сам он в обнимку с Ларисой стоял в отдалении. Ещё до начала поединка Гена жестами давал понять Громову, что в случае надобности подкрадётся сзади и огреет Руслана чем-нибудь тяжёлым по голове, но Константин решительно отверг любую помощь подобного рода. Да, такой манёвр позволит выйти победителем из нелепого поединка, но во-первых, это не решит главной проблемы, а, во-вторых, Рашидов очень вовремя обронил по поводу «вдвоём на одного». Если это поединок, то он должен быть честным.
– Ну что, майор, не нравится? – спросил Рашидов и сделал новый выпад.
На этот раз Громов не оказался столь расторопен, и острие скользнуло у самой груди, распоров куртку. Константин отмахнулся ножом, вынудив Рашидова отскочить в сторону. Они закружились на узком пятачке утоптанного Геной снега.
– Где же твоя вера, майор? – продолжал подначивать противника Рашидов. – Ведь вера – это ещё и уверенность. Только вот уверенности в твоих глазах не видно.
Громов смолчал: берёг дыхание. Он понимал, что против Рашидова, обучавшегося искусству ножевого боя в горах Кавказа, ему долго не выстоять. Необходимо было придумать какой-то хитрый и неожиданный для противника приём. Хитрый и неожиданный.
Продолжая внимательно следить за перемещениями Рашидова, Константин напряг память. Что и где он читал о ножах? Помимо общих сведений, которые получает каждый курсант военного училища?..
В голову лезла сплошная эзотерика. В последнее время он действительно ничего, кроме эзотерических трактатов, не читал – вред один от этого хобби.
…Ножей в эзотерике полно. Это и ритуальный предмет. Это и церемониальный атрибут. Только вот о практическом применении ни слова…
…Практическое применение? Может быть, дон Хуан? Мексика, Карлос Кастанеда…
…Да, что-то такое было про нож. Дон Хуан и нож…
«Корень высох и сморщился, и складки коры широко отставали и топорщились. Дон Хуан положил корень к себе на колени, открыл свою сумку и вынул короткий зазубренный нож.
– Эта часть для головы, – сказал он и сделал первый надрез у хвоста корня, который в перевёрнутом виде напоминал человека с расставленными ногами.
– Эта – для сердца, – сказал он и надрезал корень там, где «ноги» соединялись.
Затем он обрезал концы корня. И медленно и терпеливо вырезал фигурку человека…»
И вот оказывается, на что способна человеческая память. Сочетание «дон Хуан» вызвало ассоциацию с Латинской Америкой, Латинская Америка – бой на навахах, бой на навахах, о технологии которого Громов когда-то давным-давно читал, напомнил один стишок…
- «Малость отступив для вида,
- Пончо я с руки сронил;
- Только на него ступил
- Новичок в задоре пылком,
- Дёрнул я что было сил,
- Он и грянулся затылком».[38]
Грянулся затылком… Грянулся затылком… А ведь это, пожалуй, идея!
Рашидов сделал ещё один выпад и снова порезал куртку. Казалось, он забавляется с Громовым, как кошка с мышкой.
– Давай же, майор! Покажи, на что ты способен ради веры!
Громов поднял левую, свободную от ножа, руку и начал расстёгивать куртку…
(Авиаполк «Заполярье», Оленегорск, декабрь 1998 года)
Как оказалось, стрелял Вадим. Он стоял, широко расставив ноги, и поливал из «Бизона» быстро приближающихся солдат.
70 
