Последние отзывы

  11  

Когда она вышла наконец из ванны, завернутая в явно великоватый халат, горячая, влажная, с полотенцем на голове, — он уже лежал под одеялом и читал какую-то фэнтезийную ерунду с когтистой красавицей на обложке. В зубах красавица держала меч, а в когтях — рыцаря в полном прикиде. Рыцарь тоже кого-то держал, но Катька была близорука.

— Читаем, да?

— Да, знаешь, что-то взгрустнулось. Захотел почитать про Родину.

— Взгрустнулось? — Катька села на кровать. — Всякая тварь грустна перед соитием. У нас после, а у вас перед.

— Слушай, — он оторвался от книги. — Может, не надо соития, а? Я тут подумал… ну, все это так серьезно… Мы еще не готовы, ты недостаточно про меня знаешь, мы не проверили свои чувства… По нашим законам, юноша должен совершить три-четыре подвига и только потом взять девушку за, я не знаю, подбородок…

Она смотрела в его хитрые глаза и сияла: это было то, что надо, и с самого начала не надо было ничего другого, и какая несправедливость, что все вышло только сейчас. Катька всю жизнь стеснялась своего тела, да и вообще себя — словно каждый день вынужденно доказывала кому-то собственное право на существование; она привыкла к этому грузу, и несла его без усилий, как улитка домик, но только теперь, когда ноша спала, — стало ясно, какая тяжесть пригнетала ее к земле с первого класса, с первого контакта со средой. Нам так редко и неохотно подбрасывают своих, чтобы мы не понимали, какой ужас — чужие. После одного дня со своим невозможно сидеть с чужими в классе или на работе, входить в метро, полное чужих тел, ложиться в одну постель с непонятным полузнакомым человеком. В своем все устроено, как надо. Нет ничего, что резало бы глаз или заставляло в смущении отворачиваться. Нет ничего, что надо преодолевать. Такая полнота совпадения невыносима, как чистый кислород: после этого все оскорбительно и грязно, и лучше вообще не разлипаться. Кощунственна была сама мысль о том, чтобы перед этим пить — тогда как с прежними своими мужчинами Катька до такой степени стыдилась самой ситуации, что обязательно опрокидывала банку-другую джин-тоника, а то и прибегала к чему покрепче. Здесь пить — значило замутить грязным дыханием тончайшее стекло, захватать пальцами кристалл.

— Нет, погоди. Я должна тебе все объяснить. Ты можешь сделать не так, мы хрупкие существа. Значит, есть три дырки.

— Больше, больше…

— Уши не в счет. Пусти, дурак, ты приехал информацию собирать или зачем? Тебе неинтересно, что ли?

— Нет, почему, очень увлекательно. Продолжайте, профессор.

— Ну вот. Есть три отверстия. Одно, основное, расположено здесь и скрыто от глаз. Некоторые бреют, но мы считаем это неэстетичным.

— Действительно. Такой милый хвост.

— Это у тебя милый хвост. У нас это как бы ежик. Ежик — насекомоядное животное, живет в средней полосе практически повсеместно… Погоди, не трогай зверька. Он испугался и свернулся. Мы имеем также другое отверстие, противоположное, в него тоже можно, но в основном оно не для этого. Бывает типа банальный секс и анальный секс…

— Но это ужасно больно, наверное.

— Ты знаешь, у наших мужчин считается очень оскорбительным, если их кто-нибудь в это отверстие. Но для наших женщин это почему-то знак особенного расположения. Мы посмотрим, может быть, у нас до этого дойдет, но вряд ли. И наконец, есть третий способ, но при нем не поговоришь.

— Ага. Я, кажется, догадываюсь.

— Я в это время не то чтобы очень болтлива, но понимаешь… если иногда приходит важная мысль… просто поделиться…

— Да, да. Я понимаю. Скажите, профессор, а там, внутри… там нет ничего опасного? Ну, в смысле зубы… или бездна… Я слышал, что в вашем фольклоре это место имеет очень негативные коннотации…

— Знаете, Игорь, в нашем фольклоре практически все места… ох… имеют негативные коннотации. Игорь! Игорь, дурак! Какое счастье, что можно вот так трепаться, а? У меня ни с кем не было ничего подобного.

Некоторое время они просто лежали рядом, он гладил ее и терся носом о щеку, было ясно, что будет замечательно, и еще более замечательно, но главное — она была необыкновенно хороша и сама это чувствовала, хотя и не видела в комнате ни одного зеркала; даже в ванной оно было маленькое, ровно для того, чтобы побриться.

— Подожди, но мы не обговорили всего разнообразия способов…

— Ка-а-атька… Ты абсолютное чудо, ты в курсе вообще?

— Знаешь, да. Сейчас почему-то в курсе.

  11