Последние отзывы

  119  

На этот раз микрофон взял сам Эллисон.

– Баскетболист, я даю разрешение открыть предупредительный огонь из пушки. Но будь очень аккуратен, сынок, не задень его. Если хоть один снаряд попадёт в «хеликс», здесь начнётся чёрт знает что. Ты понял?

– Да, сэр.

На самом деле Андерсон мечтал о том, чтобы здесь началось «чёрт знает что», но, разумеется, оставил эти свои мечты при себе.

Снова развернув штурмовик, Сэм прикинул угол упреждения и дал длинную очередь из шестиствольной пушки М61А1 «Вулкан», целясь в пространство над пилотской кабиной. Русские не дрогнули и на этот раз.

Маневрирование рядом с вертолётом, скорость хода которого заметно ниже скорости сваливания любого тяжёлого истребителя, изрядно утомила Сэма. Он снова запросил штаб, чтобы сообщить командованию неутешительные новости.

– База, здесь Баскед… – начал было он уставное обращение, но в этот самый момент увидел яркие вспышки.

Картинка промелькнула, но она навсегда запечатлелась в памяти Сэма Андерсона: темнота, габаритные огни вертолёта и вспышки выстрелов.

– База, в меня стреляют! Прошу применить ракеты, База!

– Уходите, Баскетболист, – приказал контр-адмирал. – Слышите? Уходите оттуда немедленно.

Лейтенант хотел уже вдавить педаль, чтобы лечь на обратный курс к авианосцу, но остановился. В самый неподходящий момент он вспомнил, с каким восторгом обсуждалась в кают-компании мальчишеская выходка Фрэда Кинга по прозвищу Небесный Король. Он ослушался командующего группировкой, попал за это в карцер, но стал героем. Если это не слава, то что же тогда слава?

«Обо мне будут говорить, – подумал лейтенант. – Обо мне все будут говорить. И когда-нибудь…»

Он всё-таки вдавил педаль, но только для того, чтобы развернуться навстречу русскому вертолёту.

Андерсон поймал «хеликс» в прицельную рамку и дал целеуказание головкам самонаведения ракет.

– Уходите, Баскетболист! – повысил голос Эллисон. – Я приказываю вам возвращаться!

– Поцелуй мне задницу, – пробормотал Андерсон и запустил «Сайдвиндер».

Ракета ближнего боя AIM-9M «Сайдвиндер» сошла с пилона, расположенного на конце правого крыла штурмовика, и через девять секунд полёта врезалась в «хеликс». Расстояние было столь невелико, что у ракеты не успел даже сработать неконтактный лазерный взрыватель, и боевая часть сдетонировала уже внутри корпуса русского вертолёта.

Ещё через четыре секунды пылающий остов «хеликса» рухнул в воду. Из двадцать человек, находившихся на его борту, не уцелел никто…

Глава седьмая

«Врагу не сдаётся наш гордый „Варяг“ …»

(Эстония, сентябрь 1999 года)

Внезапный интерес, который проявил Таллинн к скромному 96-летнему пенсионеру Отто Раннету, очень последнему не понравился. Более того, этот интерес его напугал.

Девятнадцать лет назад невысокий, сухой, но по виду ещё очень крепкий старик появился в маленьком русском городке Силламяэ, переехав туда из Кохтла-Ярве по обмену квартир. Поселился он в доме на улице с простым и честным названием Береговая. Окно его однокомнатной квартиры смотрело на Финский залив, и по вечерам он частенько сидел за ним, раздвинув шторы и наблюдая закат.

Отто Раннет почти не говорил по-русски. В Силламяэ, где русских было подавляющее большинство (настолько подавляющее, что эстонский язык изучался только в одной из четырёх имеющихся школ), это позволило ему оставаться в стороне от общества, чего он и добивался с самого начала. Соседи быстро привыкли к молчаливому, себе на уме, эстонцу и, посудачив немного, забыли о нём. Только раз в месяц к Отто Раннету приходила девушка-почтальон с сорока рублями пенсии, которую эстонец тратил скупо, во всём себе отказывая.

Однажды летом мальчишки из соседней парадной забросили в открытую форточку квартиры Раннета «дымовуху» – подпалённую полистироловую расчёску. Неизвестно, на какую реакцию престарелого эстонца они рассчитывали, но дальнейшее выглядело так. Из форточки повалил едкий дым, окно распахнулось, и, проявив невиданную прыть, пенсионер перепрыгнул через подоконник, упал на газон и быстро-быстро пополз на коленях, крича: «Нихт шиссен! Нихт шиссен!» и прикрывая голову руками. Расшалившаяся ребятня была в полном восторге от своей проделки, но этот внезапный спектакль продолжался недолго, ползущий старик сильно ударился коленкой о камень, замер, отнял руки от головы и непонимающе огляделся вокруг. Потом его взгляд стал более осмысленным, старик с чувством произнёс непонятное слово «шайзе» и поднялся на ноги. Расчёска почти уже дотлела, дым развеялся, и хотя воняло всё ещё преотвратно, эстонец не стал устраивать скандал и выяснять, кто виноват. Отряхнув колени, он вернулся домой.

  119