Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
169 
– Вот глупая девчонка! – Он зашвырнул медузу в море. – Я ей про золотую даль. Бесконечную золотую даль, позволю себе заметить. А она мне – про дядь Вову. Он, кстати, самое что ни на есть сокровище. Пусть и неказист с виду, как та медуза… Ладно, план есть план. Если моя девочка желает сегодня совершить обход наших любимых лестниц, то моя задача – сделать сей обход максимально комфортным. Так что сейчас мы катимся домой, моемся в Тонькином душе, пару часов спим, а потом покупаем бутылку коньяка, пару бутылок минеральной воды и топаем по лестницам до полного и окончательного истощения сил и совести! Пошли наверх, ловить фару! По, мать-мать-мать, лестнице! Эту можно в сегодняшнем списке пометить как пройденную?
Да. План есть план.
Начали они с лестницы, ведущей от Шахского дворца к Приморской улице. Не такой широкой и не такой известной, как Потёмкинская, но исхоженной за эти годы множество раз. Немного поцеловались в парке под Приморским бульваром, сделали по глотку коньяка прямо из бутылки, сбежали вниз, прошлись до подножия самой главной одесской лестницы и поднялись к Дюку. Салютовали ему бутылкой со скамейки. Затем спустились вниз по следующей – ведущей к «Сказке». Подкрепились пирожными и бурдой, что тут называли «кофе», как приличные. И даже махнули по коктейлю со страшным названием «Оргазм».
– Термоядерная смесь! – смеялась Поля. – Похоже на смесь спирта «Рояль» с вареньем или сиропом неизвестного происхождения!
– Такова она и есть, природа оргазма! – Примус менторски поднял вверх указательный палец. – Ещё не прошла охота обходить любимые лестницы, моя прелесть? Если что – наш коммунальный очаг прямо по курсу…
– Ты не собьёшь меня, демон-искуситель! – хихикнула Полина. – Продолжим наш пеший ход!
Продолжили. Спустившись через парк Шевченко на Ланжерон.
– Эту мы считаем или нет? А то, может, зайдём, отметим? Жрать, признаться, очень хочется. – Они остановились около недавно открывшейся как раз в уютном прилестничном уголке шашлычной.
– Очень даже считаем! Мне тоже хочется. И так пахнет, что я бы сейчас съела даже угли!
После жёсткого, уксусного, но всё равно прекрасного шашлыка подниматься вверх по лестнице, ведущей к переулку Веры Инбер, было нелегко. Но справились. Наверху упали в траву и уронили в себя ещё по глотку коньяка.
– Что следующим пунктом?
– Спустимся на Лермонтовский пляж.
– Фуф! Слава богу, спуск.
– Да. Но поднимемся – по лестнице Отрады.
– Ты окончательно решила меня сегодня ухайдокать, моя ласточка?
– После этого мы долго будем просто идти пешком. До Дельфина. И там просто спустимся. И опять – просто пешком до Аркадии.
– В Аркадии нет лестниц!
– Да. Поэтому мы не будем никуда подниматься и потопаем аж до Девятой Фонтана.
– И поднимемся… И поднимемся… – Примус талантливо изображал неподдельный ужас. – И поднимемся… наверх… там? По лестнице, ведущей вверх на Девятую Фонтана?
– Да. И хорош паясничать! Ты даже не вспотел.
– Не за себя боюсь.
– Если я чего решил…
– …то выпью обязательно. В твоей упёртости, деточка, я никогда не сомневался. Огласите ваш план до конца, чтобы я точно знал, сколько мне осталось жить!
– Дойдём по верху до Четырнадцатой. Съедим по мороженому с сиропом. И спустимся вниз. Затем к лестнице, ведущей к Амбулаторному переулку, по ней вверх. Затем медленно, спокойно…
– …на трясущихся ногах…
– …спустимся, не торопясь, на Золотой Берег…
– Аллилуйя! Безо всяких лестниц!
– И дойдём до плит Монастырского пляжа. Там искупаемся, надерём мидий, поджарим их, съедим и допьём коньяк. Всё.
– Всё?
– Всё.
– Совсем?
– Ну, посмотрим. Если народу не будет…
Около полуночи Примус и Поля сидели на плитах Монастырского пляжа у небольшого костерка, устроенного между двумя кирпичами. На сплошь дырявом от ржавчины листе железа шипели и раскрывали створки мидии.
– Лёшка! Это так восхитительно! Кстати, уже на Девятой я думала, что умру. Хорошо, что заставил меня.
– Это был твой план, деточка. Все начинания надо доводить до конца. Зато теперь ты довольна, как слон! А не пройди мы с тобой всё, что намечено, ты бы испытала неудовлетворённость. Любого рода неудовлетворённость страшна для женщины!
– Ох, мы опять так умны и добры…
– Не опять, и даже не снова – мы и не прекращали таковыми быть!
– Ой, как хорошо было наконец-то выкупаться после этого безумного марафона. И как я хочу мидий! Они уже готовы? – Полина схватила одну и тут же ойкнула.
169 
