Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
42 
То есть нельзя сказать, чтобы они не старались. Они старались, и даже очень. Для начала слепили Снегурочку, назвали Таня, но Снегурочка увлеклась строительством замков в теплых краях и пиаром своего отца Деда Мороза, а про деда с БАБой забыла напрочь. Они ей то шубку, то брульянт в косу, — а она знай себе виллы прикупает да рассказывает всем, какой у нее Дед Мороз отличный: мол, и душевный-то он, и теплый, и нос-то у него не красный… Мороз при таком пиаре забрал всю власть и стоял двенадцать месяцев в году — всю как есть политическую жизнь вокруг себя приморозил, мелкая живность передохла, крупная впала в спячку, птицы поумнее потянулись в теплые страны, а бедные дед с БАБой сидели в своей избушке ни живы ни мертвы и уж не рады были, что привета на Отчизну такую напасть. Правда, их Дед Мороз не трогал — так, пощипывал только по мелочи: то деньжат попросит, то золотое яичко от Рябы. Старики и тому рады — несут на серебряном блюдечке подношеньице, приговаривают:
— Что хочешь бери, голубчик, только не тронь!
— Ладно, — урчит Мороз, — живите покуда… олигархи нехорошие…
— Слышь, дед, — БАБа говорит, — давай-ка мы другого наследничка исделаем, чтоб по крайней мере было кому при дворе за нас постоять?
Сказано — сделано: отрубили БАБе мизинчик, завернули в тряпочку, пошептали, попели — вырос у них Липунюшка, мальчик-с-пальчик, любимый сынок. Назвали Роман Аркадьевич, ходят вокруг — не нарадуются. «Уж ты Ромушка наш Аркадьевич, свет ненаглядный, последнее утешение!» Наследничек, однако, оказался с таким аппетитом, что, представительствуя за деда и БАБу при дворе, вскоре начисто оттер их от Кремля, оттяпал у каждого по половине имущества и по три четверти влияния, жажду свою заливал потоками нефти, а под конец обнаружил способность есть землю. В последний раз его видели на Чукотке, в которую он вгрызся было со всей силы, да так и примерз.
— Что ж за незадача такая, — плачут дед и БАБа, — все у нас есть, и курочка исправно несется, и каша с молоком не переводится, и рыбка ловится, и мосты строятся, а с наследничком никак не выгорает!
— Думайте, думайте! — свищет за окном Дед Мороз. — Вот выйдет мое время — с кем останетесь? Придет Кощей Бессмертный Евгений Максимыч, только на вас посмотрит — мигом позеленеете! Конец вам выйдет с курочкой и со всеми яичками!
Думали, думали дед и баба — и надумали. Наскребли по сусекам муки, дунули, плюнули, замесили и слепили колобок.
Правда, тут у них не обошлось без ссоры. БАБа очень уж хотела военного, а деду больше нравились гражданские, строительных специальностей.
— Нехай будет в кепочке, — дед говорит.
— Нет, в фуражечке! — БАБа настаивает.
— В кепочке!
— В фуражечке!
Разозлился дед на БАБу, трах по пузу кулаком — все, как в фольклоре ведется. Он ее, понятное дело, киселем полил — водился у него в особой банке такой ядовитый кисель, — она его курочкой, курочкой… В общем, подрались — как за все годы совместной жизни не случалось. Аж разговаривать перестали. Колобок, однако, и сам был смышленый: глянул на них глазками-изюминками, подкатился к фуражечке и тем решил свой выбор.
— Ладно уж, — дед кряхтит, — будь по-твоему… сатрапка кровавого режима! Все одно мы его киселем замочим. Веню Диктова напущу! — это, стало быть, такой домовой у них водился: сам из себя мохнатый, в бороде, кулачонками машет и словами обзывается… Да чего ты, — миролюбиво БАБа отвечает. — Какая тебе разница, что у этого колобка на голове и что внутри? Сусеки-то у нас с тобой общие, мука народная, а главное не то, что на ем надето, а то, куда он покатится! А покатится он направо, это я тебе верно говорю. Потому налево сидят ужасные волки, и они нашего колобка съедят — пикнуть не успеет.
Колобок, однако ж, оказался не прост: он покатился туда, куда дед с БАБой отнюдь его не направляли. Не в чистое поле европейского сообщества, а в темный лес родного имперского сознания. Катится себе — а навстречу зайчик-интеллигент, ушки дрожат, и хочет есть, а боится.
— К-к-к-колобок-колобок, я т-т-тебя…
— Съешь, что ли? — догадался колобок. — Да у тебя ж всего четыре зуба, и те зуб на зуб не попадают!
— А-а-а все-таки хотелось бы знать твою программу
— Ты чего так дрожишь-то, бедный? — колобок сочувственно спрашивает.
— А к-к-как же! Чеченцы же кругом…
— Ну уж на этот счет ты будь спокоен, — колобок отвечает. — Я их живо — одного в глаз, другого в нос. Видал?! — и самодовольно закружился вокруг своей оси.
42 
