очень нудно 
8 
Голос нельзя было не узнать — мисс Робинсон.
Боже правый, да ведь ей лет восемьдесят, не меньше. Миниатюрная, с серебристыми кудельками волос, пергаментной кожей и царственной осанкой, ходившая всегда в черном платье, застегнутом до самой шеи на все пуговки…
— Люсинда, да откройте же!
Девушка приоткрыла дверь, спрятавшись за ней.
— Мисс Робинсон, — вздохнула она, — я тут немного… занята. Если вам нужно в… если вы хотите воспользоваться дамской комнатой, то, боюсь, придется подождать…
— Мне нужно с вами поговорить. Перестаньте заикаться и впустите меня.
Люсинда схватила большое полотенце, обмоталась им и открыла дверь.
— Итак, — начала мисс Робинсон, — почему вы тут прячетесь? Что за глупости?
— Я очень ценю вашу заботу, — вежливо начала несколько удивленная девушка, — но данная… ситуация не имеет ничего общего с…
— Что вы все спотыкаетесь на словах, как хромой конь на проселочной дороге? И что вы вцепились в полотенце, словно это последний спасательный жилет на «Титанике»?
— Ну… потому что… под ним на мне… на мне… — Люсинда глубоко вздохнула и опустила полотенце. — Вот почему. Как видите, я не одета для дружеских бесед.
Женщина оглядела ее снизу вверх с совершенно бесстрастным лицом.
— Наряд не велик, — наконец резюмировала она.
— Совершенно верно, — согласилась девушка.
— Но на пляже встречаются еще более откровенные, — покачала головой мисс Робинсон. — В наши дни некоторые девушки носят такое…
— Я к ним не отношусь, — отрезала Люсинда, повернувшись к зеркалу. — Представляете, Флоренцо полагает, что я смогу показаться в этом на людях! Залезть в торт и… Да неважно, я все равно не стану участвовать в подобном фарсе.
— Не говорите глупостей! — раздраженно ответила мисс Робинсон. — Еще как станете.
— Мисс Робинсон, — терпеливо начала Люсинда, — вы даже не представляете, что заставляет меня сделать Флоренцо.
— Очень даже представляю: выпрыгнуть из картонного торта, чтобы эти несмышленыши в зале захлопали в ладоши, засвистели, заулюлюкали и тем самым продемонстрировали собственную дурость.
Люсинда с недоверием посмотрела на собеседницу.
— Это он вам сказал?
— И не только мне. Еще он сообщил, что вы заперлись здесь и отказываетесь лезть в торт.
— А он упомянул о шантаже? Если я не соглашусь, мерзавец не отдаст мне диплом. Но я не поддамся! Он не верит, что я пойду в суд. И зря. Я его засужу. Я подниму шум в газетах… Что?
— Этот «мерзавец» пошел еще дальше. Либо вы совершите то, что он требует, либо мы все останемся без дипломов.
— Но… но он не посмеет так поступить.
— Еще как посмеет. Флоренцо сделает все, что ему взбредет в голову. Вы, впрочем, тоже вольны поступать как хотите: судитесь с ним, позорьте в газетах… Но даже если из этого что-то и выйдет, дипломов своих нам все равно не видать.
— Ну почему же? — упрямилась Люсинда. — Ему придется отдать их, неважно — завтра, через неделю или месяц.
— Да. Но тогда мистеру Пурвису диплом вряд ли поможет — ведь он уже принят на работу в ресторан и должен предъявить документ завтра. И Ранду он нужен срочно. Вы разве не знаете, что парень взял заем, чтобы оплатить курсы? Я уж молчу про себя. В моем возрасте каждый день на счету.
— Не прибедняйтесь, вам на вид не дашь больше…
— Мне не нужны ваши комплименты.
— Да я не в этом смысле… я просто… — снова начала запинаться девушка. — Теперь вы пытаетесь меня шантажировать?
— Это не шантаж, а реальность. Неужели ваша гордость важнее всех нас?
— При чем здесь гордость? Это дело принципа.
Мисс Робинсон хмыкнула.
— Знаете, в жизни лучше всего придерживаться принципов, которые помогают оплачивать счета. Сколько этот проходимец обещал вам заплатить?
— Заплатить?
— Да. За выпрыгивание из торта.
— Ну… нисколько. Он обещал отдать мне диплом, если…
— Пойдите к нему и скажите, что согласитесь за двести долларов.
Люсинда с ужасом посмотрела на собеседницу.
— Ни за что на свете я не стану этого делать, даже за…
— Хорошо, пусть будет триста. Хотя, может, вам деньги вовсе не нужны, вы ведь нашли работу, к которой должны приступить завтра.
Девушка задумалась. Странно, пожилые люди обычно милы и приветливы, а эта старушка, скорее, походила на матерого аллигатора.
— Деньги мне, безусловно, нужны, — холодно ответила Люсинда. — Как и работа.
8 
