Последние отзывы

  103  

Однако Рено знал, что если он скажет об этом Еве, она будет настаивать, чтобы он позволил ей, тоненькой и легкой, вытащить оставшиеся слитки. Он же никак не хотел, чтобы она ползала по ненадежной штольне.

Собственно говоря, он не хотел, чтобы Ева-вообще сейчас находилась в шахте, но ее невозможно было переупрямить. В конце концов он согласился, что она может находиться в шахте, но только в тех местах, где потолок и стены были сложены из твердых пород.

— Отойди назад, — сказал Рено. Затем поправился, сообразив, что отойти здесь невозможно: — Отползи с дороги, gata. Я вылезаю.

Ева отодвинулась от отверстия, которое и сейчас казалось слишком узким для плеч Рено. Вначале показались два слитка. При свете фонаря они так блестели, словно их только что отлили.

С немалым трудом Рено выполз из отверстия. На его лице виднелись следы пота и пыли. Грязной была и его одежда. А вот ружье оставалось чистым. Он поставил его у стенки норы, перед тем как отправиться за золотом.

Рено поднял тяжелые слитки и поместил их рядом с принесенными ранее.

— Шестнадцать есть и два осталось, — сказал Рено, разминая руки и плечи.

— Разреши мне принести послед…

— Нет!

Рено уловил откровенную резкость в своем голосе и с опаской подумал, как бы Ева по его тону не догадалась о критическом состоянии норы. Он выдавил из себя улыбку, наклонился и поцеловал девушку.

— Я вернусь быстрее, чем ты успеешь соскучиться, с золотым слитком в каждой руке.

Ева хотела было возразить, хотя и понимала бесполезность спора. Вместо этого она заставила себя улыбнуться и кончиками пальцев коснулась его губ.

— Поторопись, милый, — шепнула она.

После того как Рено вновь исчез в норе, Ева согнулась у черного отверстия и стала молиться.

Она читала молитву, когда до нее докатился какой-то рокочущий и скрежещущий звук. Волна воздуха вырвалась из отверстия, принеся с собой облако пыли и грохот обрушившейся породы.

Нора койота рухнула.

— Рено! — закричала Ева. — Рено!!!

Она ничего не услышала в ответ, кроме грохота породы, которая еще не улеглась на новом месте.

Заглянув в нору, Ева не увидела света от фонаря Рено. Она схватила свой фонарь и поползла вперед, толкая его перед собой. В воздухе клубилось столько пыли, что свет, казалось, пробивался сквозь какое-то марево.

Некоторое время Ева кашляла, задыхаясь от пыли. Она приложила к лицу носовой платок и продолжила путь, не обращая внимания на то, что обломки царапали ее тело.

Она все время звала Рено, однако ответом ей было лишь эхо ее голоса.

Фонарь во что-то уперся, и Ева не могла его сдвинуть. Продолжая окликать Рено, Ева пыталась преодолеть неожиданное препятствие. Наконец она поняла причину. В том месте, где нора соединялась со старой и более широкой штольней, потолок обвалился. Перед ней встала стена из обломков.

Ева начала разгребать камни, разбрасывая их по обе стороны от себя. Однако вместо одного убранного камня появлялись два новых.

— Рено!

Но ничто не нарушало молчание штольни, кроме ее рыданий.

Примерно через час она поняла, что у нее не хватит сил одной пробиться через завал.

Грязная, растрепанная, с безумными, широко открытыми глазами, Ева миновала то место, где, по словам Рено., находился пост Слейтера. Хотя из-под ее ног дважды скатывались вниз камешки, ее никто не окликнул и не стал преследовать. Ева едва ли оценила такую удачу. Она вся была поглощена тем, что ей предстояло сделать: подкупить Джерико Слейтера, используя золотые слитки и свинцовые пули.

«Они хотят золота — они его получат. Но прежде они должны откопать Рено.

А я буду стоять над ними с заряженным дробовиком».

Где-то в глубине души Ева чувствовала, что ее план наивен, что это самоубийство. Но что еще она могла сделать? У бандитов силы были.

Поэтому она пойдет к Слейтеру — и будь что будет.

Ева шла по мшистому лугу, похожая на пыльное привидение. Ее некогда белая рубашка была сейчас темно-серого цвета, ничем не отличаясь от стен шахты. То же самое можно было сказать о брюках. Обо всем — но не об оружии. Она протерла ружья с тщательностью, к которой ее приучил Рено. Они были заряжены и готовы к бою.

Второй каскад водопадов соседствовал с перелеском. Соблюдать тишину здесь было трудно, но это не имело значения; шум воды заглушил бы топот убегающего мустанга. Ева лишь сдвинула дробовик и патронташ так, чтобы они не цеплялись за кусты и ветви деревьев.

  103