8

Милли возвратилась домой к обеду. Глаза ее были заплаканы, и она выглядела вялой и бессильной. Мать, как могла, старалась ободрить ее.

– О, Милли, это ужасно, – увидев ее, произнесла с искренней тревогой Лилиан и обняла подругу за плечи. – Есть ли хоть какие-нибудь перемены к лучшему?

– От мысли, что есть угроза потерять его, я просто схожу с ума. Я этого не переживу.

– Знаешь, ранения головы опасны, но одновременно и обманчивы, – тихо сказала Лилиан. – Сейчас он в коме, но это вовсе не означает, что к нему не вернется сознание. Я видела людей, ранения которых не оставляли надежд. Но проходило время, и они выздоравливали. Так что нам остается только ждать.

– Я за это время просто тронусь, – всхлипнула ее хрупкая подружка.

– Не тронешься, ты сильная. Надо правильно настроить себя. А сейчас пойдемте, я покормлю вас завтраком. Уверена, что вы обе умираете от голода.

– Я – точно, – призналась миссис Брэдбери. Она нашла в себе силы улыбнуться Лилиан. – Слава Богу! Хоть ты не забыла о пище насущной. Мы о ней и не вспомнили в это утро.

– Могу себе представить. Что произошло?

– Никто толком не может объяснить. Автомобиль, которым он управлял, неожиданно свернул с дороги и сорвался в глубокий овраг. Его обнаружили только сегодня утром, Кэти и Фрэнк уже в госпитале. Фрэнк выглядит просто ужасно.

Лилиан успела отвернуть лицо, чтобы никто не увидел выражения, появившегося при последних словах подруги.

– Я налью вам кофе, – предложила она.

Милли попросила Лилиан пойти с ними в больницу. И той пришлось согласиться, хотя ей не хотелось видеться с Фрэнком.

Однако, когда они вошли и приемный покой, там была только Кэти. Девушки обнялись, и Лилиан сказала все, что могла сказать по такому печальному поводу. Потом она отправилась на поиски сестры, с которой говорила утром по телефону. Миссис Брэдбери и Милли остались с Кэти.

Эмили отвечала за работу реанимационной палаты. Она была опытной медсестрой, хотя от роду ей было всего двадцать два года. Она приветливо улыбнулась Лилиан и провела ее к кровати, на которой лежал Лайон.

– Он очень плох, – честно сказала Эмили. – Но он, как и все его родственники, человек сильной воли. Думаю, что выберется.

– Хочется в это верить, – ответила Лилиан, оглядываясь в бледное лицо Лайона. – Моя лучшая подруга очень его любит.

– Иногда любовь – самое необходимое лекарство. – Они пошли вдоль палаты, Лилиан сказала Эмили, что она тоже сестра милосердия. – Если вам нужна работа, то у нас ее навалом, – вдруг предложила Эмили. – Мне кажется, что вы даже более квалифицированны, чем я. Я ведь самоучка.

– Да, мне повезло. Я училась этой профессии. Мои родители были готовы отдать последнее, чтобы я получила образование и специальность, – призналась Лилиан. – Эта работа нужна людям, и я люблю ее. Вот только не знаю, сумею ли я приспособиться к условиям больницы, ведь я привыкла работать в полевых условиях, без сложных приборов и дорогих лекарств. Но в любом случае я благодарна вам за предложение.

– Я готова повторить его еще раз, дав вам время на размышление, – мило улыбнулась Эмили. У нас не плохой городок и в нем живет много порядочных людей. Впрочем, в этом вы сможете убедиться лично, и вам здесь понравится.

– Я уже убедилась, и мне здесь нравится. Но…

– Смотрите, – вдруг воскликнула Эмили. Она почти побежала к кровати, на которой лежал Лайон. Его глаза открылись, и он застонал.

– Голова… она болит, – пробормотал мужчина.

– Хвала Богу, – улыбнулась Эмили, – если она болит, значит, вы живы, мистер Джонсон, Я сейчас приведу доктора. И обрадую Милли. Как я рада, что вы возвратились к нам. – Девушка ласково притронулась к руке Лайона, к которой была прикреплена капельница, – Сейчас мы дадим вам что-нибудь от головной боли. Постарайтесь не двигаться и расслабьтесь.

  47