очень нудно 
4 
Лолла первой вынула длинную сигарету. Зная, что большинство девушек сейчас сделают то же самое, Ромашка сперва отошла к окну, а потом, ощутив вдруг приступ голода, тихонько двинулась к кухонной стенке. Сначала она очень стеснялась, опасаясь вызвать новые насмешки, но желудок требовательно заурчал, и Ромашка, не оглядываясь на остальных, занялась поисками съестного. За спиной тут же послышался осуждающий шепоток.
- Эй, Ромашка! - окликнула ее темноволосая Лиса, - Забыла поговорку? "Ужин отдай врагу"!
- Я сегодня не обедала, и даже почти не завтракала, - отозвалась Ромашка, разводя горячей водой остатки лапши.
Девушки смотрели на нее с недоумением.
- Не понимаю, как можно такое есть! - пожала плечами Лиса.
Когда-то Дельфина под большим секретом поведала Ромашке, что Лиса сидит на таблетках. Теперь это не было тайной ни для кого, к тому же многие девчонки следовали примеру Лисы, практически отказываясь от еды.
- Разве это безопасно? - спросила тогда Ромашка свою подругу-медсестру.
- Да как сказать, - Дельфина пожала плечами и улыбнулась: - Красота требует жертв. А у Лисы бедра широковаты, вот ей и кажется, что она толстая.
Сейчас, вспоминая этот разговор, Ромашка смотрела на Лису и видела пред собой невероятно истощенное существо, у которого кости едва ли не просвечивали сквозь кожу. И все же она немного завидовала Лисе: вот уж у кого действительно есть сила воли!
Гостьи ушли, когда на улицах уже включилось освещение.
- Ты не обижайся на них, - сказала Дельфина подруге, когда они остались вдвоем.
- Да я и не обижаюсь. Привыкла…
Разложив диван и отодвинув закрывающие окно тяжелые шторы, Дельфина и Ромашка улеглись рядом, глядя на отсветы огней и прямоугольники окон соседнего дома. Они еще не знали, что красавица Лолла не вернется сегодня домой, пополнив собой статистику происшествий в уголовной хронике, а через две недели, несмотря на все усилия врачей, в больнице скончается от чрезмерного истощения так весело смеявшаяся сегодня Лиса.
Глава 2
Ромашка шла знакомой улицей. Она уже давно не бросала недоуменного взгляда на щит-вывеску больницы скорой помощи. Раньше девушку всегда удивляло, почему на этом щите крест нарисован зеленый, а не красный. "Словно дальтоники рисовали" - возмущалась она про себя. "Они там не людей лечат, а зеленых человечков, - шутил когда-то брат. - Вот и крест зеленый нарисовали, потому что кровь у них не красная, как у людей, а зеленая". Но Ромашка, конечно, не верила, и все равно удивлялась.
Однако тот период удивления давно прошел. В своем городе она видела две таких больницы, и на вывеске второй из них крест был синим. И машины скорой помощи также были разукрашены согласно этим знакам: автомобили с зелеными крестами ехали в эту больницу, а с синими - в другую. Возможно, где-то встречались и автомобили с красными крестами, но Ромашка таких не видела.
А вот сегодня почему-то давние размышления о дальтониках, нарисовавших зеленый крест вместо красного, вновь пришли ей на ум. И, похоже, не только ей. Человек, который вышел, а вернее выпал из дверей больницы, тоже с недоумением покосился на эту вывеску. И устало привалился к перилам. Выглядел этот человек, мягко говоря, неважно. Лицо, наполовину заросшее светлой бородой, носило следы недавних побоев. Волосы обрезаны неаккуратно чуть выше плеч, одежда местами рваная. Левую руку он прижимал к груди, и, Ромашке показалось, под его пальцами расплывалось бурое пятно.
Беспомощно оглянувшись на белоснежные двери больницы, незнакомец скукожился и, придерживаясь правой рукой за перила, начал неуверенными шагами спускаться по ступенькам.
Сердце Ромашки болезненно сжалось. Она, конечно, успела повидать немало за свои двадцать два года, как, впрочем, и любая горожанка, а потому доподлинно знала, что человека этого не пустят даже на порог. Ведь перестал же доктор приходить к маме, когда в семье закончились деньги. К тому же по незнакомцу видно было сразу, что платить ему нечем. И оказаться он мог кем угодно, даже опасным преступником: к чему в таком случае еще и неприятности с полицией? Однако что-то в этом человеке, а может и в ней самой, заставило ее остановиться в двух шагах от широкого крыльца.
Незнакомец с большим трудом опустился на нижнюю ступеньку, поднял голову и еще раз оглянулся на дверь. Потом на вывеску и снова на дверь. И на лице его была какая-то почти детская обида, искреннее непонимание происходящего. Некоторое время он смотрел прямо перед собой, потом заметил подошедшую Ромашку.
4 
