Последние отзывы

  69  

— Если только ты не настаиваешь, — добавила она.

Тревор нетерпеливо покачал головой:

— Нет, я же понимаю, как ты устала. Доброй ночи.

Он обнял ее обеими руками за шею и, помогая себе большими пальцами, склонил ее голову набок и прижался губами к ее губам. Подождав мгновение, чтобы дать ей время привыкнуть, он раздвинул ее губы, и его язык бархатистой змеей скользнул ей в рот.

Поцелуй получился очень страстным, ведь таким образом Тревор старался передать Кайле скопившееся в его теле возбуждение. Усилия его увенчались успехом, и очень скоро Кайла почувствовала, что тело ее охвачено пламенем.

Когда Тревор, наконец, отстранился, она буквально повисла на нем, настолько истощил ее этот поцелуй.

— Спокойной ночи, — хрипло произнесла она, направляясь в спальню и надеясь в душе, что не шатается.

Тревор сидел в темноте на качелях, машинально отталкиваясь пятками от деревянного настила, на котором они были установлены.

Он пребывал в мрачном расположении духа. Отбросив почти пустую бутылку виски в траву, он подумал, что ему не требуется алкоголь, чтобы согреться, потому что в его чреслах и так бушевал настоящий пожар.

Ему нужна была Кайла, обнаженная и распластанная на кровати под его телом. Только она могла бы притушить сжигающее его пламя.

Исторгая проклятия, он стал биться головой о цепь, на которой были подвешены качели, до тех пор, пока в голове не прояснилось.

Полюбит ли она его когда-нибудь? Возжелает ли с такой силой, с какой он желает ее? До сих пор он исполнил все, что задумал. Кайла с Аароном поселились под крышей его дома, они разделили его жизнь, доверили ему свою защиту.

Но Кайла до сих пор не оказалась в его постели. Произойдет ли это когда-либо?

Возможно.

«Но этого точно не случится, если она узнает, кто ты на самом деле».

До того как они поженились, он действительно намеревался признаться Кайле, что он и есть легендарный Ловелас, но потом отказался от этой идеи, решив, что предварительно нужно связать себя с ней узами брака.

Потом он собирался сообщить ей на следующее утро после брачной ночи, когда она ощутит на себе силу его любви, и они будут связаны не только законом, но и физически. Благие то были намерения!

Черт побери, в том не было его вины, что у них не случилось первой брачной ночи, не так ли?

«Но тебе все равно следовало бы уже открыться ей», — не сдавалась его совесть.

— Да, я знаю, — вслух произнес он.

Но как? И когда? Какое время будет считаться подходящим, чтобы сказать: «Знаешь, наша встреча вовсе не была случайной. Я подстроил ее, потому что задолго до того, как мы познакомились, я знал, что хочу жениться на тебе и стать опорой в жизни тебе и твоему сыну. Почему? Потому что именно я повинен в смерти твоего мужа и чувствовал себя обязанным сделать это ради него и ради тебя тоже. Ах да, а еще я тебя люблю».

Повторив эту грубую речь еще раз, Тревор порывисто вскочил с качелей.

Поверит ли Кайла в его любовь после того, что он ей расскажет? Черт возьми, нет. Окажись он на ее месте, не поверил бы ни единому слову.

Прислонившись спиной к стене дома, он уставился перед собой невидящим взором.

— Что же мне делать? — вопрошал он ночь.

Тревору было отлично известно, что, приложи он чуть больше усилий, и Кайла, капитулировав, окажется в его объятиях и его постели. Он достаточно хорошо знал женщин, чтобы отдавать себе отчет, что она желает его, даже если и не признается в этом себе самой. Но в этом-то и было все дело — она должна была сама прийти к такому решению. Когда они все же займутся любовью — боже, пусть это случится поскорее! — инициатива к сближению должна исходить от самой Кайлы. Тогда в будущем его нельзя будет упрекнуть в том, что он и в этом обманул или принудил ее.

«Но тебе все равно нужно сказать ей», — напомнила ему его совесть.

— Прежде я должен завоевать ее.

Ему ведь не нужно открываться Кайле сегодня. Или завтра. Или даже на следующей неделе. Прежде он должен быть абсолютно уверен, что она любит его. Когда наступит подходящее время, он сразу же поймет это.

«А если это время никогда не наступит?» — не унималась совесть.

Но Тревор больше не слушал. Он размышлял о женщине, которая спит сейчас в его постели, представлял песочные часы, через узкое отверстие которых течет песок цвета ее волос. Одна песчинка за раз. Один поцелуй за раз. И одно нежное прикосновение — именно так он сможет сломить ее сопротивление.

  69