Последние отзывы

  154  

Общение с блондинкой Морган не рассматривал как супружескую измену, поскольку уже завтра утром Сабрина поставит свою изящную подпись под официальными документами, и с их браком будет покончено, словно его и никогда не бывало.

— Боюсь, вы правы, миледи, — Морган поднес к губам затянутые в перчатку пальцы веселой вдовушки. — Решение пойти на маскарад было с моей стороны ужасной ошибкой.

Предводитель Макдоннеллов нежно взял даму под локоток и направился было к выходу, в душе послав Рэналда и все его глупые затеи ко всем чертям, но тут оркестр на минуту примолк и вдруг заиграл старинную шотландскую мелодию. Ее мотив перевернул душу Моргана. Закрыв глаза, он слышал не звуки скрипок и арфы, а пение лютни и зов волынок.

Будто острым ножом пронзило сердце, и перед мысленным взором встали, как живые, Ив и прочие члены родного клана. Они пристально смотрели на своего вождя и будто силились что-то ему сказать. Морган мотнул головой, стремясь прогнать видение. Нет, им не место здесь, в этом мире напудренных париков и жеманных улыбок, они никогда в нем не приживутся. В этот момент великан заметил, как от оркестра отходит Рэналд, и догадался, кто мог заказать мелодию, не вписывавшуюся в атмосферу лондонского маскарада.

Несколько пар еще оставались в центре зала, пытаясь подобрать танцевальные па, соответствующие необычной мелодии, но большинство танцоров разбрелись по залу, решив отведать в перерыве пунша и пирожных. Понимая, что совершает непоправимую ошибку, Морган все же не удержался и решил попрощаться с женой хотя бы взглядом.

Сабрина не сводила глаз с танцоров в центре зала, но в ее взоре, вопреки ожиданиям Моргана, не было горечи либо зависти, а сквозила тихая печаль, как у ребенка, рассматривающего сокровище, которое ему никогда не достанется.

Торопливо извинившись перед ошеломленной виконтессой, Морган из конца в конец пересек почти пустой зал. Все участники маскарада пристально наблюдали за тем, как белокурый великан подходит к больной в коляске и предлагает ей руку.

— Вы позволите пригласить вас на танец, миледи?

Сабрина молча уставилась в одну точку позади бедер мужа, до крови прикусив нижнюю губу. На ее лице, не скрытом за маской, легко можно было прочитать все обуревавшие ее эмоции: неуверенность в искренности Моргана, боязнь того, что его поступок продиктован лишь желанием в очередной раз зло подшутить над ней; и самую слабую из этих эмоций — робкую надежду.

Великан затаил дыхание, боясь вспугнуть свою собственную надежду. И тогда Сабрина, рискуя быть жестоко осмеянной и оскорбленной, доверчиво положила свою маленькую руку в его широкую ладонь.

— Почту за честь танцевать с вами, сэр, — сказала она, подняв на Моргана блестящие темно-синие глаза. Настал черед гостей бала затаить дыхание, когда Морган наклонился и принял жену в объятия, нежно прижав к груди, как малого ребенка. Сабрина обвила его рукой за шею, не удержалась и чуть потерлась щекой. Никогда с момента катастрофы она не чувствовала себя такой сильной и полной жизни.

Остальные танцоры застыли на месте подобно каменным изваяниям, не сводя глаз с громадной фигуры графа Монтгаррского, кружившегося в центре зала с закрытыми глазами, склонив голову на корону темных кос партнерши. Это был совершенно новый танец, но одновременно и старый, почти забытый, как мелодия старинной баллады о любви и утрате, которую играл оркестр. Возможно, этот танец был древнее грома, раскаты которого сотрясали купол крыши зала.

Музыка подошла к концу. Сабрина открыла глаза и увидела губы Моргана, чуть приоткрыла свои в молчаливом приглашении, но, прежде чем муж успел его принять, хлестнул как бичом чей-то резкий голос:

— Отпустите даму! Немедленно! У вас нет ни чести, ни совести, сэр. Вы грубиян! Возможно, у вас в Шотландии принято так обращаться с женщинами, но мы, англичане, цивилизованные люди. Мы не потерпим столь вызывающего поведения!

Сабрина не знала, то ли плакать, то ли смеяться, обнаружив вставшего у них на пути Филипа Маркхема. Морган уж было намеревался прихлопнуть его, как назойливую муху, но тут подоспел запыхавшийся Рэналд.

— Грубиян? — грозно переспросил он. — Грубиян? Да какое ты имеешь право, болван, называть грубияном вождя клана Макдоннеллов? Да он кожу на пальцах содрал ради того, чтобы стать самым обходительным джентльменом в Лондоне! Если тебе понадобилась грубость, так я тебе ее покажу, дерьмо ты коровье!

  154