51 
Развитие наступления Красной Армии в Юго-Восточной Польше давало возможность войскам Южного фронта перейти в наступление в Румынии, не опасаясь удара с тыла. В Румынии имелось всего 6 дивизий Вермахта, а румынская армия не являлась серьезным противником, что обрекало удар Южного фронта на успех. Разгром северного крыла фронта противника открывал Красной Армии дорогу в центральные районы Румынии и ставил под угрозу господство Германии на Балканах. Парировать эту угрозу германскому командованию было просто нечем: 10–12 германских дивизий, разбросанных по территории Югославии и Греции, не могли надолго задержать продвижение советских войск. Прорыв Красной Армии в Румынию, скорее всего, подстегнул бы национально-освободительное движение на Балканах и прежде всего в Югославии, что еще больше осложнило бы положение расположенных там германских войск. Необходимость заткнуть брешь на Балканах вынуждала бы германское командование перебросить туда часть войск из тех 24 дивизий, которые находились в резерве, что еще больше ослабило бы фронт в Польше.
Из 38 германских дивизий, несущих оккупационную службу в Западной Европе, можно было использовать на фронте лишь 14, которые еще предстояло подготовить к переброске на Восток. Использование остальных 24 дивизий было затруднено потому, что это были в основном стационарные соединения, не располагавшие необходимым автотранспортом, содержащиеся по сокращенным штатам и имевшие ограниченный комплект тяжелого вооружения. Конечно, можно было свести по две дивизии в одну более полнокровную, но это требовало немалого времени, что также играло на руку Красной Армии. Кроме того, следовало учитывать необходимость сохранения достаточного количества войск для поддержания оккупационного режима и отражения возможных английских десантов.
Германия просто не располагала силами, способными отразить внезапный удар Красной Армии. Это признавал после войны начальник штаба Верховного главнокомандования Вермахта генерал-фельдмаршал В. Кейтель, который считал, что советское нападение на Германию в 1941 г. могло «поставить нас в стратегическом и экономическом отношениях в исключительно критическое положение. […] В первые же недели нападение со стороны России поставило бы Германию в крайне невыгодные условия».
Конечно, не следует рассматривать боевые действия советских войск в случае нанесения внезапного удара по Германии как «прогулку до Берлина». Безусловно, это была бы тяжелая, кровопролитная борьба с серьезным противником. Однако сила и инерция внезапного удара позволили бы Красной Армии если и не разгромить, то значительно ослабить германские соединения на фронте Остроленка — Карпаты. При наиболее благоприятном ходе событий войска Западного и Юго-Западного фронтов смогли бы выполнить основную задачу и вышли бы на фронт Остроленка — Варшава — Лодзь — Оппельн — Оломоуц. Наименее благоприятным результатом наступления советских войск могла бы стать стабилизация фронта по рекам Нарев и Висла, то есть примерно там, где советско-германский фронт стабилизировался в конце 1944 г. На Балканах же стабилизировать фронт германскому командованию вообще было нечем, и глубина продвижения Красной Армии лимитировалась бы лишь инерцией удара.
Совершенно очевидно, что это наступление Красной Армии не вело бы к немедленному решению исхода войны, но советское нападение привело бы к срыву германского вторжения в СССР и облегчило бы победу в войне, сохранив нашей стране миллионы жизней и значительные материальные ценности. Красная Армия могла бы быть в Берлине не позднее 1942 г., что позволило бы поставить под контроль Москвы гораздо большую территорию в Европе, нежели это произошло в 1945 г. Разгром Германии и советизация Европы позволяли Москве использовать ее научно-технический потенциал, открывали дорогу к «справедливому социальному переустройству» европейских колоний в Азии и Африке. Созданный в рамках Старого Света социалистический лагерь контролировал бы большую часть ресурсов Земли. Соответственно, даже если бы Новый Свет и не был захвачен, он, скорее всего, вряд ли смог бы значительно превзойти Старый по уровню жизни. В результате там сохранялось бы значительное количество недовольных, с надеждой смотревших на помощь из-за океана. В случае же полного охвата Земли социалистической системой была бы полностью реализована сформулированная в либеральной европейской традиции задача создания единого государства Человечества. Это, в свою очередь, позволяло создать достаточно стабильную социальную систему и давало бы большие возможности для развития. Сегодня совершенно очевидно, что создание подобного Государства на основе русской советской традиции всеединства и равенства разных народов в гораздо большей степени отвечало интересам подавляющего большинства человечества, нежели реализуемая ныне расистская по своей сути модель «нового мирового порядка» для обеспечения интересов «золотого миллиарда».
51 
