Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
46 
Коул поцеловал ее, потом отодвинулся так, чтобы видеть ее лицо.
– Знаешь, что я сделаю завтра, как только встану? Я позвоню моему адвокату.
– Зачем?
– Чтобы он уничтожил этот дурацкий брачный контракт.
– Незачем делать это, Коул. Мне же... мне же ничего от тебя не нужно, и если что-то случится...
– Ничего не случится. Обещаю. Мы проживем вместе не одну сотню лет.
– Надеюсь, – засмеялась Фейт.
– А я уверен. И я не хочу, чтобы какой-то клочок бумаги разлучил нас. Я сделал тебе больно не один раз, пока не понял простую истину: я люблю тебя, и всегда любил, несмотря... несмотря ни на что. Мы оставим прошлое позади. Я начну с того, что порву брачный контракт. – Он улыбнулся и поцеловал ее. – Что прошло, то прошло, миссис Камерон. Кроме того, мы ведь уже нарушили твои условия.
– Я заметила.
Фейт обняла его.
– И что еще ты заметила? Ты заметила, как я целовал тебя?
– Да...
– Я говорил тебе, как ты красива?
– Расскажи мне сейчас.
Коул заглянул ей в глаза.
– Но ты тоже должна сказать мне... я так долго ждал этих слов!
И она сказала – она могла бы повторить это тысячу раз:
– Я люблю тебя, Коул, я люблю тебя...
Коул внезапно проснулся, разбуженный неприятным сновидением. Удивительно, какую власть над человеком имеют сны! Что же ему снилось? Что-то о Фейт и Теде. Вздор. Какое это теперь имеет значение? Сегодня он не будет думать о подобной чепухе; вернее, он никогда не будет думать о подобной чепухе. Это все уже история. Его настоящее, его будущее здесь, достаточно протянуть руку, чтобы убедиться в этом. Он повернул голову и поцеловал разбросанные по подушке волосы Фейт. Она шевельнулась и что-то пробормотала. Коул улыбнулся, придвинулся ближе и закрыл глаза.
Но сон не шел к нему. Он открыл глаза и посмотрел на часы. Неужели всего две минуты третьего? Он проспал несколько часов, и в сон совсем не тянет... Два десять... Любовь странная штука... Два пятнадцать... Нет, это невозможно. Коул осторожно убрал руку, на которой покоилась голова Фейт, и подвинул ее на подушку. Он подавил эгоистическое желание разбудить ее; Фейт устала, нелегкий был день, к тому же они весь вечер занимались любовью. Коул решительно поднялся с кровати. Пусть спит.
Не все ли равно, был у нее другой мужчина или нет? Может, и нет, ведь Джерген говорил ему, что у Теда была другая... Да что это с ним? Неужели ему больше не о чем подумать? Коул прошел в гардеробную, кое-как оделся и спустился в кабинет. Фейт говорила, что любила Теда, и Коул ей верит. К тому же у них с Тедом родился ребенок – это лучшее доказательство. Раньше Коул злился из-за того, что Фейт пренебрегла его братом, так чем же он недоволен теперь?
Коул сел за стол и зажег лампу. Перед ним лежали бумаги брата. На первый взгляд ничего важного: счета, сметы и прочее...
А это еще что за чертовщина?
«Тедди, мой единственный...» Это не почерк Фейт. «Тедди, мой единственный. Я безумно скучаю. Я ненавижу эту проклятую жизнь, мне надоело видеться раз в месяц, и то украдкой...» Коул заглянул в конец письма и увидел подпись «Джесси». Джерген говорил, что у Теда в Атланте есть женщина... Ну и что? Коул смял письмо и бросил в корзину. Прошлого больше нет. Бросив рассеянный взгляд на стол, Коул заметил еще одно письмо. Он понимал, что письмо читать не следует, но не смог удержаться.
«...счастливы. Все имеют право на счастье, Тедди, все имеют право на любовь. Я люблю тебя. Я знаю, ты тоже любишь меня, но посмотри на нас – мы разлучены, потому что ты во что бы то ни стало хочешь сохранить этот брак, который всегда был фальшивкой».
Коул уже не мог остановиться. Ему в руки попадали все новые и новые письма.
«Неужели ты не понимаешь, что она использует тебя? Я знаю, ты не хочешь и слышать об этом, ты слишком благодарен ей за ребенка, но прислушайся наконец к моим словам...»
«...не разделяет твоей жизни, не хочет знать, какой ты на самом деле. Как ты можешь так жить, жить во лжи?»
Коулу стало не по себе. Перед ним открывалась тайная жизнь брата, и в ней чувствовалась незаполненная пустота, недостаток тепла и любви. Коул не хотел больше ничего узнавать, не хотел даже глядеть на эти письма, но последнее письмо было написано рукой Теда.
«Ты спрашиваешь меня, в каких я отношениях с Фейт? Я знаю, о чем ты думаешь, Джесс, – о том, что люди в нашей ситуации нередко чувствуют определенную раздвоенность. Уверяю тебя: этого нет и в помине. Честно говоря, иногда мне даже хочется, чтобы твои подозрения были правдой, чтобы Фейт любила меня и делила со мной постель. Но это не так. Неужели тебе не все равно, как она забеременела? Это случилось, мы поженились, и точка. Это был мой долг, Джесс. И так будет до тех пор, пока Питер не станет взрослым...»
46 
