Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
21 
– У этого слова совсем другое значение, – натянуто произнесла Фейт.
Коул улыбнулся фальшивой улыбкой. Когда он повернулся к Питеру, она стала настоящей и теплой. Он взял мальчика за руку, и они скрылись за дверью.
Поездка в город и обратно занимает полчаса. Если цыплята не готовы – около сорока минут. Ну еще чуть-чуть, если Питер, как всегда, копается, выбирая фильм. Но не два же часа! Фейт в ужасе металась по комнате. Где Питер? Где Коул? Как она могла отпустить с ним ребенка? Как бы он ни изменился, ему нельзя доверять! С ее стороны это было вдвойне глупо. Он ведь приехал за наследством Теда, не больше. Узнал, что у нее есть ребенок, и забрал его. Что же она наделала?
Если Коул чего-то хочет, он не смотрит на средства. Сегодня ему захотелось произвести впечатление на Питера. И она позволила ему забрать мальчика, потому что он сумел его развеселить этими глупыми жареными цыплятами, дурацким фильмом и катанием на машине.
Такие мысли крутились в голове Фейт, когда зазвонил телефон. Она схватила трубку.
– Где вас черти носят?
Коул засмеялся.
– Где твое радушие?
– Где твоя совесть? Ты знаешь, сколько времени?
– Пожалуй, мы немного задержались.
– Немного? – Фейт почувствовала, что срывается на истерику, и сделала несколько глубоких вдохов. – Где вы сейчас?
– Где мы, Пит?
Она не слышала, что отвечал ее сын, но слышала его восторженный голос. Боже, как он радуется мимолетному вниманию человека, который несколько лет назад обрюхатил его мать и укатил в голубую даль.
– Коул!
– Да, я слышу. Пит говорит...
– Его зовут Питер.
– Ты уже говорила. Мы на Северной дороге, где-то в двух милях от...
– Я знаю, где Северная дорога!
– А я не знал. Питер устроил мне экскурсию – город так изменился...
– И не только город. Я тоже. Немедленно вези Питера домой.
Когда дверной звонок зазвонил, она уже стояла у дверей. Питер вошел, держась за руку Коула. Вид у него был торжествующий.
– Питер, – сказала она, – иди в свою комнату.
– Но цыплята остынут...
– В комнату, Питер.
Губы мальчика задрожали.
– Мы взяли «Аладдина». Да, Коул? Коул его никогда не видел...
– Посмотришь позже.
– Коул сказал, что в детстве читал книгу...
– Питер. Если ты хочешь посмотреть фильм, иди в свою комнату, в противном случае ты просто потеряешь время.
Из глаз мальчика брызнули слезы.
– Это нечестно, ты сказала...
– Эй, – Коул положил руку на плечо Питера. – Твоя мама просто расстроена, Питти.
Питти? Фейт поймала себя на мысли, что Коул оправдывает ее перед ее собственным сыном, который в одно мгновение из Питера превратился в Пита, а теперь уже и в Питти.
– Она сердится на меня, а не на тебя, – добавил Коул. – Это ведь так, Фейт?
– Да, – сказала она. – Да, верно. Ты не виноват, милый.
– Тогда, может, мы...
– Нет. Мне нужно поговорить с Коулом. Это будет скучный взрослый разговор. Знаешь, оставь все здесь. Мы поговорим, ты спустишься, и мы посмотрим кино.
– Все вместе?
– Питер, сделай, как я прошу!
Мальчик посмотрел на Коула.
– Иди, парень, – сказал Коул, – мы еще увидимся.
– Честно?
– Обещаю.
Питер немного подумал, потом подошел и обнял человека, которого считал своим дядей. Коул улыбнулся, сам того не замечая. Раньше он вообще-то не замечал детей. Они были повсюду, но никогда не вторгались в его собственный мир. Было странно, что этот ребенок так быстро запал ему в душу, но ведь это же сын Теда! Если бы только он остался в Либерти, Пит мог стать его сыном. Если бы только он остался, если бы попросил Фейт выйти за него и если бы она согласилась...
– Все будет в порядке, – пообещал он вслух, – иди, чем скорее мы с твоей мамой поговорим, тем скорее наступит очередь цыплят.
Питер хотел было уйти, как вдруг повернулся и подозрительно спросил:
– Точно?
– Точно. Подумай сам, разве я упущу случай закусить хрустящим крылышком? Спорим, мне достанется больше?
Питер засмеялся и бегом помчался по лестнице. Фейт посмотрела на Коула.
– Пройдем в библиотеку, – сухо сказала она.
В библиотеке она села на стул, Коул устроился напротив на диване.
– Тебе не следует так поступать, – начала Фейт.
– Как «так»? Даже мой старик позволял мне сидеть на этом диване. Или я должен сидеть, скромно сложив руки на коленях? Так это уже слишком!
21 
