Я так устал, что уже и сидеть не могу. Мне требуется мачта с тросом, как здешним соснам. Этот факс подождет до завтра, отправлю его утром. Засыпаю.

Всегда твой Эпифан».

«Номер в отеле, 11/1/97.

Дорогая Этель!

Сейчас одиннадцать часов вечера. Ты долго отдыхала от моих факсов. Я же провел сегодня самый нервный день в своей жизни.

В десять часов утра я встретился с остальными одиннадцатью членами жюри. Все они из разных стран, и больше сказать о них нечего. Подружился я только с симпатичной женой одного европейского посла. Мы с ней оба не могли понять, почему нас выбрали в это жюри, куда входят еще зубной врач из Перу, ресторатор из Того и папский нунций, – поистине организаторы руководствовались весьма странными критериями.

А принципы отбора девушек понять еще труднее: нам представили тридцать пять мисс в возрасте от семнадцати до двадцати трех лет. Большинство оказались просто уродинами. Я ожидал увидеть невыразительных, безликих девиц, но не мог и предположить, что они будут страшны как смертный грех. Добро бы еще в их безобразии было что-нибудь интересное! Уж не попал ли я на конкурс „Мисс Пугало“?

Я решил бы, что все это розыгрыш, не окажись среди претенденток несколько хорошеньких. Пять девушек более или менее заслуживали своих титулов: если они и не красавицы, то, по крайней мере, смотреть на них было приятно. Их присутствие окончательно спутало карты.

Я остановил свой выбор на Мисс Ливан, похожей на Шехерезаду, какой я ее себе представляю. Жена европейского посла разделяла мое мнение.

Весь день напролет нам пришлось слушать бесконечные речи о том, что „истинная красота – это красота души“, звучавшие по меньшей мере комично в устах людей, выбиравших мисс по их антропометрическим данным.

Девиц представили сначала всем скопом, потом по отдельности; нас проинформировали о любимом блюде, увлечениях и жизненной цели каждой. Я был тронут, узнав, что Мисс Уругвай обожает лазанью. Мисс Украина увлекается народными танцами, а Мисс Папуа-Новая Гвинея имеет цель (цитирую) „преуспеть в жизни“.

Неприятнее всего был благодушный тон дам-патронесс, которым организаторы конкурса излагали анкетные данные участниц. Правда, барышни, казалось, были в восторге оттого, что с ними говорят такими елейными голосами. Да и все, кроме нас с женой посла, выглядели весьма довольными, а папский нунций и вовсе едва не хлопнулся в обморок от восторга.

В жюри была одна пожилая дама с морщинистым лицом. Сначала я не совсем понял, кто она такая. Потом мне объяснили, что это Мисс Вселенная I960 года. Я подсчитал, что ей самое большее шестьдесят лет, но на вид можно было дать все восемьдесят. Настоящая фея Карабос. Каждый раз, когда кого-нибудь из участниц называли красивой, она громко объявляла: „Я в молодости была куда лучше“. Это звучало смешно и жутко одновременно.

Одна из претенденток, Мисс Бразилия, больше остальных приводила меня в уныние. От ее вульгарности просто тошнило: это была не вульгарность портовой шлюшки, насмешливой и бойкой на язык, а слащаво-жеманная вульгарность guide-girl ^[20] на первом балу.

– Эта хуже всех, – шепнул я на ухо своей приятельнице, жене посла.

Она со мной полностью согласилась.

Я не стану три часа расписывать тебе мерзости выборов: когда идешь на конкурс красоты, знаешь, чего ждать. Не стану изображать удивление. Я был готов, но все оказалось в тысячу раз ужаснее. Если бы они без лицемерия расписались в своем цинизме, я не был бы шокирован: когда торгуешь мясом, нечего скрывать, что ты мясник. Но происходящее казалось мне проституцией, замаскированной под благотворительную распродажу.

Под вечер мы проголосовали. Я остался при своем мнении насчет ливанки. На вопрос: „Какова ваша цель в жизни?“ – она ответила: „Победить на конкурсе красоты“. Мне это очень понравилось.

Организаторы подсчитали голоса, посовещались и торжественно объявили результат. Все сияли улыбками. Когда они сказали, что на сто процентов согласны с мнением жюри, я начал опасаться худшего. И не ошибся: победила Мисс Бразилия.

Мы с женой посла были возмущены. Нам пришло в голову расспросить остальных членов жюри: представь себе, все проголосовали за бразильянку. Когда мы спрашивали почему, нам отвечали: „Потому что она славная, здоровая девушка и у нее добрая улыбка“.

– Предупредили бы, что здесь выбирают Мисс Баден-Пауэлл ^[21], – сказал я своей приятельнице.