Последние отзывы

  20  

— Вам что-то нужно, мадам? — спросил он как-то жалобно.

Даже при плохом освещении Джессика увидела длинные, пышные усы извозчика. Она улыбнулась ему с облегчением, не сознавая того, насколько манящей может быть ее улыбка для мужчин, которые в течение многих месяцев не видели белой женщины, тем более в наряде, подчеркивающем грудь и талию. Даже уставшая и замученная длительным путешествием, она казалась экзотическим цветком, расцветшим среди зимы.

— Я замерзла, — сказала Джессика тихо. — Я увидела дымок…

— Проходите, — поднялся один из сидевших мужчин. Он жестом показал на скамью, с которой только что встал. — Все разогрелись и готовы к езде, как и я.

Некоторые из мужчин захмыкали.

Человек, обратившийся к Джессике, был высок и хорошо сложен, с ровными зубами и правильными чертами лица. Одежда его, хотя и старая, отличалась хорошим покроем — на нем был китель кавалериста. Глядя на его гладко выбритое лицо и горделивую осанку, Джессика решила, что он джентльмен. Однако было в этом молодом человеке нечто такое, от чего Джессике стало не по себе. Его глаза — бесцветные, пустые и холодные. Он смотрел на нее, не мигая, и она почувствовала, как по ее коже пробежал холодок, словно в предчувствии опасности. Ей захотелось тотчас же вернуться к дилижансу под защиту Вулфа.

Джессика повернулась бы и убежала, но она понимала, что, показав свой страх, она поставит себя в положение раненой жертвы, за которой гонится стая голодных собак. Джессике не хотелось быть приманкой.

— Меня зовут Рейли, — представился молодой человек, прикоснувшись к шляпе жестом скорее фамильярным, чем вежливым, — но девочки обычно зовут меня Ли.

— Благодарю вас, мистер Рейли, — ответила Джессика, несколько сократив формальности, — но вам нет никакой надобности уступать мне место. Мне вполне достаточно спрятаться от ветра.

— Ерунда, — заявил он, шагнув к Джессике. — Проходите сюда, где теплее. — Он оттолкнул ногой чью-то ногу, оказавшуюся на его пути. — Стимер, слезай со своей шкуры и приволоки хорошенькой английской мисс что-нибудь пошамать.

— Шотландской, — произнесла она негромко, принуждая себя быть спокойной, хотя каждый ее нерв был напряжен.

— Что?

— Я шотландка.

Рейли слегка улыбнулся и взял Джессику за руку

— Как скажешь, девочка. А сейчас усаживайся здесь, красотка, и расскажи, что такая хорошенькая девочка делает в норе Косого Джо.

Дверь позади Джессики распахнулась. В комнату ворвался поток студеного воздуха.

На пороге появился Вулф. В своей городской одежде он выглядел здесь чужаком. В тусклом свете серебряная и золотая инкрустация на карабине поблескивала, как змеиная чешуя.

— Привет, ребятки, — сказал Вулф.

Несколько удивленных возгласов и косых взглядов послужили ему ответом. Акцент и ритм его речи, не в пример одежде, были западными.

Праздным взглядом, в котором не было ничего оскорбительного, Вулф оглядел комнату. Хотя его глаза нигде не задерживались, у каждого из семи мужчин сложилось впечатление, что Вулф отметил его каким-то особенным взглядом. Кажется, один лишь Рейли не заметил опасности в холодных глазах Вулфа.

— Отвратительно ледяной ветер, — проговорил Вулф небрежно.

В комнате все закивали в знак согласия.

Рейли стоял расслабленно и свободно, наблюдая за Вулфом. Джессика увидела, что китель Рейли распахнулся. Правый борт оттопыривался шестизарядным револьвером, висевшим на боку.

— О, да вы только посмотрите, — протянул Рейли, присвистнув. — Это какой-то хитрый карабин. Никогда такого не видел. — Он протянул руку, уверенный в том, что хорошо одетый городской человек ему не откажет. — Можно прикинуть вес?

— Нет.

В первый момент Рейли не осознал, что ему отказывают. А когда он это понял, на его скулах вспыхнул румяней.

— А ты, приятель, ведешь себя не очень любезно… Кое-кто даже сказал бы — оскорбительно…

Вулф улыбнулся.

Тело Рейли слегка напряглось.

— Просто стараюсь спасти тебя от несчастья, — пояснил Вулф. — Спусковой крючок очень легко срабатывает. Однажды карабин выстрелил без всякой причины, когда один мужчина передавал его другому. Это было бы форменным позором. Такой красивый парень, как ты, оставит столько разбитых сердец по всей трассе! Будет больше слез и рыданий над твоей могилой, чем тогда, когда Ли отдал свою шпагу в Аппоматтоксе.

  20