очень нудно 
11 
— Заводят корову в стойло. Вертолет — запускают!
Но эта цитата приведена здесь в максимально очищенном виде. На самом деле в оригинале она выглядела (при том же смысле) совершенно иначе. Шапошник был известен своей простой разговорной речью. Он разговаривал примерно так (неотредактированная цитата):
— Вчера, блядь, купил фонарик, нахуй-блядь. Три цвета, нахуй-блядь. Красный, блядь, синий, блядь, желтый, блядь. Нахуй-блядь, нахуй-блядь…
Тесное общение с таким мастером слова не могло пройти даром для молодых лейтенантов. И не прошло. Однажды утром, перед построением, лейтенант Ф. зайдя в штаб, случайно подслушал, что после первого полугода службы им положен двухнедельный отпуск. От перспективы встретить Новый год дома у молодых борттехников захватило дух.
— Да кто отпустит такую ораву — опустошим полэскадрильи, — усомнились лейтенанты. — Даже и спрашивать не стоит.
— Ну и служите, мудаки, — сказал лейтенант Ф., и шагнул навстречу спускающемуся по ступенькам командиру полка, подполковнику Белову.
— Товарищ подполковник, разрешите обратиться? — отдавая честь, звонким от напряжения голосом, сказал лейтенант Ф.
— Обращайтесь, — козырнул командир.
— По закону после первого полугода службы лейтенантам-двухгодичникам положен двухнедельный отпуск. И я прошу этот отпуск предоставить! — на одном дыхании оттараторил лейтенант. Перевел дыхание и, совершенно неожиданно для себя добавил: — Нахуй, блядь…
Гомонящие у штаба офицеры стихли. Все головы с шорохом повернулись к эпицентру событий. Командир помолчал, потом улыбнулся и сказал:
— Да, я вижу, вам действительно нужен отпуск. Что ж, оформляйтесь.
Как, спустя двадцать лет, отметил свидетель, лейтенант М., «эхо смеха прокатилось по окрестной тайге».
(Скорее всего, в тот момент лейтенант Ф. частично потерял сознание от ужаса. Это доказывается тем, что сегодня, спустя двадцать лет, он напрочь забыл об этом случае. Эта ячейка памяти просто выгорела. Напомнил ему бывший лейтенант М. В свою очередь, лейтенант М. напрочь забыл о том, как, будучи уже старшим лейтенантом 302-й отдельной вертолетной эскадрильи авиабазы Шинданда, он послал на три буквы инженера этой эскадрильи — об этом ему спустя почти двадцать лет напомнил бывший старший лейтенант Ф. Этот случай мы приведем, как только представится удобный случай.)
Лейтенант и лень
После отпуска лейтенант Ф. долго не мог войти в армейскую колею. Гражданская лень, отступившая за полгода службы, вновь обуяла его.
Февраль, утреннее построение. Солнце, мороз и ветер. Личный состав стоит с поднятыми и застегнутыми воротниками меховых курток. Командир полка (уже подполковник Леонов) идет вдоль строя. Вдруг он останавливается, смотрит на одного из офицеров. Всматривается в то место, где должно быть лицо, говорит:
— Расстегните воротник.
Лейтенант Ф. расстегивает воротник, и на солнце вспыхивает золотом трехдневная щетина. В дополнение к этому видно, что на борттехнике надет не летный свитер цвета какао, а домашний — серый с длинным горлом.
— Почему небриты, товарищ лейтенант?
— Света утром не было в общежитии.
— Побрились бы станком.
— Воды не было, — еще раз соврал лейтенант Ф.
— Почему неуставная форма одежды?
— Свитер постирал вчера.
— А рубашка?
— Воротник порвался…
По мере разговора командир свирепел.
— Вы — холостой лейтенант, но почему я — отец троих детей! — выбрит ежедневно и по форме одет?! Кто командир звена?
— Я, товарищ подполковник! — сказал майор Гула.
— Вот вам, товарищ майор, я и поручаю проверять выбритость лейтенанта Ф. ежедневно и повсеместно!
На следующее утро майор Гула подошел к лейтенанту Ф.:
— Ну, показывай свою гладкую выбритость.
— Вам все места показать, товарищ майор? — спросил борттехник с невинным выражением лица.
Гула вынул из кармана огромный кулак и поднес его к носу борттехника:
— С меня и твоей наглой морды хватит.
Семеро и один
После Нового Года лейтенантам, живущим в общежитии, выделили трехкомнатную квартиру в ДОСах (дома офицерского состава). Лейтенанты не знали — радоваться им или печалиться. В плюс переезда записывалось то, что ДОСы были много ближе к столовой, чем общежитие, находящееся в нижней половине поселка, по ту сторону железной дороги. Минус же был в том, что лейтенантам, уже обжившим комнаты на двух человек, предстояло ввосьмером занять маленькую квартирку в панельной «хрущовке» — а это уже пахло (в прямом смысле слова) обыкновенной казармой. Лейтенанты даже начали, было, отнекиваться, но аргумент командования — «зато теперь утреннюю физзарядку на стадионе пропускать не будете» — перевесил все доводы «против». Пришлось переезжать. Вернее — переходить через весь поселок с узлами и коробками, поскольку машину выделить забыли.
11 
