Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
24 
Вновь вскочив с кресла, Фло бросилась к нему.
– А теперь взгляни на это с моей точки зрения!
– Не собираюсь ничего рассматривать с твоей точки зрения!
Уже проделав часть пути, Фло, не зная, что делать, и вся кипя от ярости, остановилась в нерешительности.
– Разумеется, тебя устраивает лишь то, что соответствует твоей, извращенной версии случившегося, а отнюдь не то, что было на самом деле.
– Извращенной версии, – повторил Родольфо с интонацией, заставившей ее пожалеть о своих словах. – Извращенной? Посмотрим…
Он медленно прошелся по комнате, напомнив ей большую грациозную черную пантеру, не находящую себе покоя в клетке. Впечатление было такое, как будто ему необходимо обдумать свои слова, но Фло подозревала, что это не более чем спектакль. Родольфо ведь никогда не лезет за словом в карман.
Резко повернувшись, он поднял руку и загнул палец, как бы подчеркивая особую значимость того, что собирается сказать.
– Ты явилась в мой дом без всякого предупреждения, даже без телефонного звонка Что, по твоему, я должен был подумать?
– Ты уже сказал мне о том, что подумал! – процедила сквозь зубы Фло. – И я сказала тебе, что ты ошибся.
– Да, ты это сказала. – Он пренебрежительно пожал плечами. – Но, мне помнится, ни словом не упомянула о разводе. Наоборот, согласилась выступать в роли моей жены как на людях, так и наедине со мной.
– Но я…
При напоминании о том, насколько глупо она себя повела, Фло даже закрыла лицо руками. У нее не хватило смелости с самого начала расставить все по своим местам, а в результате она угодила в опасную ловушку, которую заметила, только когда было уже поздно.
– Ты согласилась остановиться в моем доме и надела на себя одежду, которую купил тебе я, – без всякой жалости продолжал перечислять свои аргументы Родольфо. – И не только одежду, но и украшение тоже. – Он театрально понизил голос. – Оно и сейчас на тебе.
Глава восьмая
Фло невольно схватилась за так и не снятую с шеи цепочку, мысленно проклиная себя за то, что не устояла перед соблазном надеть ее.
– Более того, ты ясно дала мне понять, что не отказалась бы от того, что было тебе обещано. Еще четыре камня, – торжествующе продолжил Родольфо, – за четыре года нашего так называемого брака.
– Вот именно! – Услышав его, как ей показалось, опрометчивое заявление, она попыталась перейти в наступление. – Нашего так называемого брака! Что же заставило тебя подумать?..
– Ты отвечала на мои поцелуи, – отмахнулся он. – И звала меня: Дольфо!.. Дольфо!..
К ее ужасу, Родольфо передразнил ее возгласы с таким искусством подражания – чувственно, задыхающимся голосом, – что она ощутила, как лицо ее залилось краской стыда.
– Прекрати! Прекрати, чудовище! – Она даже затопала ногами. – Я не хочу этого слышать!
– А мне наплевать, хочешь ты это слышать или нет! – отрезал он угрожающим тоном. – Я говорю о том, что было на самом деле. То, как это увидел я и как увидит любой судья, выслушав мою версию происшедшего. Но это еще не все.
– О, нисколько не сомневаюсь! – язвительно пробормотала Фло, нервно теребя пальцами пояс халата. – И что ты еще придумал? Какую очередную грязную историю приготовил?
– Ничего, кроме правды о том, как ты таяла в моих объятиях, как загоралась, когда я тебя целовал и ласкал. О том, как ты пришла со мной сюда, на эту кровать… по своей собственной воле, более того – охотно.
Взгляд Фло невольно упал на смятую постель, неопровержимое свидетельство охватившей ее совсем недавно страсти. Страсти, так быстро остывшей, что в нее с трудом сейчас верилось.
– Но ничего не было, – пробормотала она, стараясь не смотреть на него, чтобы не видеть цинично-презрительного выражения его лица.
– Ничего? – передразнил ее Родольфо. – Интересно, как на это взглянет судья. Возрази, если я не прав, но разве переспать с мужем, которого давно и в глаза не видела, не означает начать все сначала?
– Мы с тобой не спали вместе! – в бешенстве возразила она. – Я же сказала: ничего не было! Мы…
– А как насчет твоего предполагаемого жениха? – перебил он, не обращая никакого внимания на ее слова. – Что он подумает, узнав, что, явившись сюда якобы требовать развода, ты тут же бросилась в мои объятия?
– Я этого не делала!
– И целовала меня так, будто я единственный мужчина на свете.
– Нет!
– Очаровывала и соблазняла меня, вела себя таким образом, что не устоял бы ни один хоть чего-нибудь стоящий мужчина. К каким выводам он придет, когда узнает, что сегодня, вместо того чтобы невинно лежать в своей постели, ты находишься здесь, со мной?
24 
