Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
92 
— Все это может быть случайностью! Она покачала головой:
— В это вы меня не заставите поверить! Я представляю, как вы переживаете за сестру, а разве мне не пришлось пройти через это? Теперь вы здесь живете, мисс Денвер, и вам нужно следить в оба — вот в чем ваша задача! Наверняка в этом доме что-то очень неладно! Еще чашечку чая?
— Нет, спасибо, я уверена — вы напрасно думаете так о Дермоте Трегарленде!
— Господи, лучше бы дочь не выходила за него замуж! Наверняка сейчас она была бы жива. Я бы пережила, если бы она нагуляла ребенка… но этого мне не пережить! Теперь я хочу знать, если бы я точно знала…
— Я понимаю, что вы имеете в виду: если что-то знаешь наверняка, то легче смириться с фактом.
— Это верно, — она пристально взглянула на меня, — вы — разумная девушка, мисс Денвер. Смотрите в оба, смотрите, нет ли у него на уме подыскать жену номер третий?
— О, что вы! Он совершенно разбит горем!
Она недоверчиво глянула на меня:
— Ну конечно, ему же нужно, чтобы мы так думали, да?
— Я уверена, что он не притворяется!
— Убийцы очень хитрые! Они ведь хотят, чтобы все сошло им с рук.
— Только не две жены подряд и одинаково, миссис Парделл.
— А Синяя Борода?
Несмотря на всю серьезность разговора, я не могла не улыбнуться.
— Послушайте, не будьте слишком доверчивы! — воскликнула она. — Глядите в оба! Я рада, что вы зашли. Я вас все время вспоминаю: очень мило, что вы подарили мне это растение. Не хотелось бы мне, чтобы с вами что-то случилось!
— Со мной?
— Ну, когда люди пытаются выяснить то, что другие хотели бы скрыть, они подвергают себя опасности. Вы следите, только так, чтобы он этого не заметил!
С портрета мне улыбалась Аннетта. Она умерла, и ее тело выбросило на берег через несколько дней после того, как она утонула. А Дорабелла… Возможно, найдется и ее тело?
Прощаясь с миссис Парделл, я пообещала ей вновь зайти.
Я шла обратно в Трегарленд. «Бедная миссис Парделл! — думала я. — Мы с ней похожи: наше горе так велико, что мы хотим найти виновника, и она выбрала Дермота». Бедный, разбитый, бестолковый Дермот! Он менее всех годился на роль Синей Бороды. Мысль об этом была настолько абсурдна, что я даже улыбнулась ей, — такого со мной давно не случалось.
Встретившись лицом к лицу с Дермотом, я припомнила слова миссис Парделл и вновь подумала, что она очень ошибается.
Дермот сидел в саду, глядя вниз, где море мягко накатывалось на камни. Когда я, подойдя, села рядом, он слабо улыбнулся мне.
— Дермот, хватит горевать!
— А вы не горюете?
— Нам обоим пора прекратить это…
— Я не могу прекратить думать! Почему она сделала это? И почему меня здесь не было? Я положила ладонь на его руку.
— Нам нужно постараться пережить это горе!
— Вы на это способны? — чуть ли не со злостью спросил он. — Я все время думаю о ней! Вы помните, как я впервые встретил вас возле того коттеджа? Взглянув на Дорабеллу, я сразу понял, что это — та самая! Она отличалась от всех, кого я прежде знал: она была так полна жизни, радости… Вы понимаете, что я имею в виду? Она смеялась просто потому, что была счастлива, а не оттого, что видела нечто забавное!..
— Я понимаю, о чем вы говорите…
— Она была единственной и несравненной… и ее не стало! Даже неизвестно, что с ней. Как вы думаете, может быть, она найдется?
— У меня такое предчувствие, что это случится. Бедный Дермот, вам пришлось пережить это… дважды!
Он сразу изменился. Казалось, он замкнулся, лицо его стало жестким.
— Там. было другое дело!
— Аннетта тоже утонула!
— Это не то же самое: Дорабелла была для меня всем!
— Аннетта…
— Я не люблю о ней говорить, а ваша сестра… Я знаю, как вы относились к ней… так же, как я. Вы ведь были очень близки. Я боялся… всегда боялся потерять ее! Нет, я думал не об этом, просто я считал себя недостойным ее, боялся, что она найдет кого-то другого! Временами…
— Она была вашей женой, Дермот!
— Я понимаю, но…
— А я не понимаю! — перебила я. Он нахмурился, а я продолжила: — Расскажите мне…
— Ну, она была не из тех, кто поступает определенным образом только потому, что так принято. Она не питала уважения к общепринятым нормам, любила их нарушать…
— Что вы имеете в виду? — спросила я.
Дермот молчал и чувствовалось, уже жалел о только что сказанном. Наконец, он сказал:
92 
