Последние отзывы

  121  

— Ну, для начала, я здесь, я вернулась. Я и в самом деле вернулась… и мы должны поговорить с тобой, немедленно!

— Да, поговорить мы должны. Что ты здесь делаешь, в доме миссис Парделл?

— Давай пройдем в гостиную. Ты выглядишь так, будто в любой момент готова упасть.

— Дорабелла, я все еще не верю…

— Я все понимаю, — она сделала так хорошо знакомый мне небрежный жест, — но я думала, ты обрадуешься, увидев меня!

— Ах, Дорабелла, я ни о чем другом и не мечтала!

— Ну так и радуйся. Продемонстрируй мне свою радость!

— Я рада, конечно, только ошеломлена… Рассказывай…

— Существуют две версии происшедшего, — она вновь становилась похожей на себя и слегка усмехнулась. — Одна из версий предназначена массовому потребителю, а другая — только тебе. Потом ты посоветуешь мне, что делать дальше? Мы ведь с тобой как один человек, верно? Что бы с нами ни происходило, мы должны держаться друг за дружку, помогать…

— Пожалуйста, начинай!

— Вначале — версия, предназначенная для тебя.

— Мне нужна правда!

— Очень хорошо, но ты, предупреждаю, будешь шокирована. Возможно, для начала тебе было бы лучше выслушать первую, она более респектабельна.

— Мне нужна правдивая!

— В таком случае, это будет твоя версия.

— Бога ради, прекрати увиливать!

— Ну, в общем, дело обстояло так: я не могла больше выносить эту жизнь, была сыта всем по горло! Я поняла, что это было ошибкой… Дермот и я. Оказавшись здесь, он стал совсем другим человеком. В Германии он казался таким интересным, храбрым. Помнишь, как он вывел нас из этого тумана в лесу? Потом, в Трегарленде, все стало по-другому. Этот старик все время следил за нами, Матильда такая чопорная… а Гордон… его я никогда не понимала. Потом это море! Я слышала его по ночам, как будто кто-то шепчется… насмехается. В общем, я поняла, что совершила ошибку, и хотела бежать. Потом появился этот мужчина…

— Что за мужчина?

— Подожди, я все расскажу по порядку. Он занимался живописью там, на утесе. Ты его однажды видела… тогда, на Рождество, у Джермина. Там был он и эти немцы. Он француз, Жак Дюбуа, художник… Ну, я и стала встречаться с ним. Он хотел, чтобы я отправилась с ним в Париж. Я спросила — как? А он ответил, что это вполне реально. Мы стали строить планы, поначалу как бы полушутя, но мне очень хотелось сбежать отсюда… Все эти многовековые предрассудки… — она, сделав паузу, просительно взглянула на меня. — Я вижу, ты уже шокирована моим поведением. Мне продолжать?

— Не глупи, продолжай.

— Тогда ладно, приготовься к худшему. Мне нужно было убежать. Я решила, что в Париже будет интересно… la vie boheme и все такое прочее. Так романтично!.. Мы начали думать над тем, как все это организовать. Все постоянно вспоминали про эту девушку из семейства Джерминов, которая давным-давно пропала в море, после чего над Трегарлендом нависло проклятье. Потом эта первая жена Дермота, которая погибла в море, — ведь все считали, что это тоже связано с проклятьем. Вот я и подумала — если все соответственно организовать, решат, что я тоже очередная жертва Джерминовского привидения, так что Дермоту это особо не повредит. Я начала утренние купания, вынесла заранее кое-что из вещей, Жан должен был позаботиться об автомобиле, так что, когда я, наконец, решилась, все было очень просто…

— Ты забрала с собой мой портрет?

— Мне пришлось сделать это: я забирала с собой частицу тебя! Без него мне было не обойтись, хотя я предполагала, что его могут хватиться. Жак сказал, что все необходимое я смогу купить в Париже. Мы много размышляли над тем, как бы обставить все поестественней. В общем, мы дождались ночи, когда Дермота не было дома, и я оставила на утесе свой купальный халат и туфли. Это было почти в полночь, все в доме спали, а Жак поджидал меня. Мы отправились в Плимут, на паром. К тому времени, когда все проснулись, мы уже пересекали Ла-Манш…

Я недоверчиво смотрела на Дорабеллу:

— Как ты могла сделать это! Ты бросила Тристана!

— Я знала, что ты позаботишься о нем… лучше меня. Ты ведь обещала мне это! А Дермот… ну, он нашёл бы кого-нибудь.

— Да как ты могла, Дорабелла!

— Я знала, что ты это скажешь! Ты мне такое уже сто раз говорила! Пора бы уж тебе привыкнуть к тому, что я способна на подобные поступки!

— А здесь ты что делаешь?

— Как я тебе сказала, все пошло не так, я это вскоре поняла. Мне надоели все художники! Париж поначалу показался чудесным, я покупала себе одежду, все было очень интересно… но я все время думала о родителях и о том, что я натворила… Я тосковала по Тристану и поняла, что совершила огромную ошибку…

  121