Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
34 
— А, — с пониманием откликнулась Касси, будто нет ничего важнее, чем заказ на вино, сделанный менеджером из «Розового слона».
Она засыпала Кира вопросами о ресторане. Дельные вопросы, профессиональные, или по крайней мере его усталым мозгам так показалось, хотя он и удивился, какого черта она говорит о бизнесе, когда ему хочется обсудить прошлую ночь? Повторения не будет. Утром он потратил час, доказывая ей обратное, но Касси угадала истину.
Они словно огонь и вода, между ними нет ничего общего, за исключением постели и бизнеса. Он нарушает все свои правила. Секс выбил его из колеи.
— Касси — твое настоящее имя? — спросил Кир.
— Да, — медленно ответила она. — Полное имя — Кассандра, но…
— Я подумал, возможно, ты взяла псевдоним, когда начала танцевать.
Она откинулась назад, ее улыбка потухла. Кир почти физически ощутил выросшую между ними стену. Почему? Ведь он задал очень простой вопрос.
— Как я уже сказала, мое имя Кассандра. Но никто не называл меня так.
— О! — Кир кивнул.
— Ты хочешь узнать что-нибудь еще? — холодно спросила Касси.
Почему она расстраивается? Он же имеет право задавать вопросы?
— Вовсе нет. Итак, что ты говорила о «каберне»?
Касси колебалась, стараясь предугадать дальнейший ход беседы.
— Я посетила семинар. По виноградарству в Нью-Йорке и еще читала о климатах, похожих на…
— Мне всегда было интересно узнать, как женщина начинает танцевать в Лас-Вегасе?
— Ты спрашиваешь в общем или конкретно обо мне?
— В общем. — Кир улыбнулся.
— Занимательно, — томно протянула Касси, — ты управлял «Песней пустыни» много лет и никогда не задавал подобных вопросов танцовщицам?
Задавал, он знал все истории наизусть: кто-то хотел стать звездой балета, кто-то — подцепить шейха-миллиардера. Почему Касси должна отличаться от них?
— Как ты попала в Лас-Вегас?
— Моей первой любовью был балет, но, пожалев свои стертые в кровь пальцы, я решила, что Лас-Вегас может оказаться более перспективным.
Кир не понял, шутит она или нет, а потому решил ограничиться сочувствующей фразой:
— Я понимаю.
— Да черта с два ты понимаешь! — Касси перегнулась через стол, бросая острые, как удар хлыста, слова: — В детстве я любила балет и жила только им, но в мире нет спроса на балерин.
Кир поморщился.
— Касси…
— Реальность банальна. Мне было семнадцать, мать пила, затем завела нового дружка, который заглядывался на меня. И я сбежала.
— Касс. — Он потянулся к ее руке, но она отдернула ее.
— Не все рождаются с серебряной ложкой во рту. Можешь себе представить, что значит искать работу, когда у тебя нет ни диплома, ни опыта? Я разносила еду и вытирала жирные столы.
— Касси. Пожалуйста. Я только хотел узнать…
Она бросила салфетку на стол, негодование кипело в ней, вырывалось наружу, словно лава из вулкана.
— В чем дело, О'Коннелл? Подбираешь себе новую кандидатуру из своего круга? Или стриптизерша будоражит твое воображение?
— Нет, — огрызнулся он, его глаза стали темными, как ночь. — О да. Возможно, я не могу забыть о тех парнях, которые видели то, что я наблюдал прошлой ночью.
Девушка отшатнулась, словно от удара, вскочила и выбежала на улицу.
Кир достал бумажник, бросил несколько банкнот на стол и поспешил за ней.
— Касси!
Она быстро шла по дороге, ведущей к заводу. Снег валил все сильнее и сильнее, температура воздуха была, наверное, минус двадцать, а до дома далеко.
— Касси, черт!
Девушка прибавила шаг. Кир выругался, вскочил в «феррари» и поехал за ней. Поравнявшись с ней, он открыл окно.
— Садись в машину.
— Держись от меня подальше, О'Коннелл.
— Дьявол, ты хочешь замерзнуть? Садись в машину!
— Поищи себе нового менеджера. Новую игрушку. Сегодня же вечером я съеду с квартиры.
Он заглушил мотор и выскочил из машины.
— Черт бы тебя побрал, Кассандра!
Ее имя, древнее имя. В глубине души Касси всегда считала его красивым, но там, где она выросла, не любят красивые имена. Сейчас, в устах Кира, оно звучало волшебной музыкой.
Она остановилась, осознавая, к своему ужасу, что слезы застилают ей глаза. Касси попыталась обойти Кира, но он предугадывал каждое ее движение. Внезапно она разрыдалась, а он схватил и прижал ее к себе так, что она едва могла дышать.
— Я с ума схожу от ревности, — хрипло заговорил Кир, — и сам не знаю, что творю, потому что никогда не испытывал такого.
34 
